Чугунный мост
Шрифт:
– Я? Не, и не скоро это произойдёт.
– Сынок, посмотри на меня и не повторяй моей ошибки. Один развод не должен испортить твою жизнь. Женись, или хотя бы просто будь с тем, кто тебе дорог. Ты перестал улыбаться, а человек улыбается, когда на сердце спокойно.
– Ма, мне и так спокойно. А твою жизнь испортил не развод, не папа, а твой скверный характер, который, кстати, я унаследовал. Но я не хочу портить кому-то жизнь, поэтому я бываю с тем человеком, с которым хочу быть так долго, насколько это возможно. Я проживаю свою жизнь так, как её ощущаю. Проживаю не ради кого-то, не вопреки кому-то, не иду ни с кем на компромиссы. Это моя жизнь, и я не хочу жалеть потом о том, что терпел то, что мне не нравилось.
– Опять ты за своё, ты меня постоянно заваливаешь своими умными фразами, а проявить мудрость и попытаться понять меня не хочешь.
– Нет,
– К отцу зайдёшь?
– Нет, нет времени, в следующий раз.
– Ты каждый раз так говоришь.
– Пока, позвони, если что-то нужно будет.
– Бабушка твоя звонила. Что она от меня хочет? Я взрослая женщина, а до сих пор учит меня жить, представляешь?
– Ма, ты только что сама снова пыталась учить меня жизни, меня, своего взрослого сына. Пока. Я побежал.
Он захлопнул за собой дверь.
Каждый раз, когда он приходил к матери, больше получаса не мог оставаться. А если вынужден был, если матери было плохо и нужно было присмотреть за ней, то укрывался в другой комнате и притворялся спящим или занятым чем-то важным. Потому что любой разговор с ней превращался в спор или ссору. Мать никогда его не понимала и у них не было ничего общего. Никакой общей темы для разговора не было. Были общие темы для спора и ссор.
Она родила его очень рано. В июле 1973 года ей было всего 23 года. Молодая лаборантка и очень перспективный физик, она работала на кафедре физики Ереванского госуниверситета. Там и познакомилась с Рафаэлом Петросовичем Рубиняном, впоследствии уже профессором. После рождения сына она на некоторое время оставила работу, пыталась заняться воспитанием ребёнка, но это у неё получалось хуже. Муж её в 1976–1977 годах разъезжал по всему Союзу, приобрёл известность, его стали окружать многочисленные студентки и лаборантки… Она сидела дома и воспитывала сына, то срывая на нём злость на его отца, то обнимая, как бы прощая и искупая свою вину за необоснованную злобу в отношении маленького ребёнка. К моменту развода молодая красивая с большими зелёнокарими выразительными глазами женщина уже была обиженной и злой. Потом она вернулась на работу, и даже работала с бывшим мужем. Это помогло ей как-то преодолевать своё разочарование жизнью.
Марк иногда думал, а какое решение было бы верным для матери? Конечно же, следовало бы создать новую семью. Но не в её случае, иначе она не смогла бы всю жизнь попрекать бывшего мужа за то, что тот разрушил её жизнь. Да, характер у неё был скверный. Но она была так красива и молода, что можно было попробовать ещё раз. Не получилось. Не попробовала. Озлобилась на весь мир и заболела. Не зря же говорят, что физическое здоровье зависит от психического. Мать Марка подтвердила эту теорию. Её злоба на весь мир отражалась на здоровье, а ухудшение здоровья ещё больше отражалось на психике – она больше нервничала, раздражалась, сердилась и обижалась.
Болезнь прогрессировала настолько, что она стала очень плохо видеть. Мама Марка часто вспоминала свою подругу, которая после десяти лет на инсулине ослепла. Каждый раз воспоминала и каждый раз отгоняла от себя эту мысль.
Глава 5
Ереван. Сентябрь 2004 года
Элла Дерцакян. К своим 40 годам она выглядела на 30. Она не была худой, но оставалась стройной, в большей степени из-за своего роста. У неё были длинные чёрные волосы. Замужем она побывала один раз. Детей у неё не было. Теперь, спустя три года после развода, ей хорошо жилось одной, ведь она могла распоряжаться своим временем по своему усмотрению. Были ли у неё возлюбленные? Были. Но в сравнении с её возможностями их было слишком мало. Потому что она практически ни разу не была вовлечена в случайные интимные связи. Все её мужчины задерживались самое меньшее на три года. А если она чувствовала, что разрыв произойдёт раньше, она просто не приглашала этого мужчину к себе в постель. Поэтому, несмотря на её смелый, местами даже разнузданный и дерзкий характер, за всю жизнь у неё было трое мужчин, включая Марка. Марк как раз был исключением из правил, из тех, что задержался ненадолго. Да, было всего трое. Первый, муж и Марк.
С первым – венгром,
В 2004 году Элла тоже окончила вуз – экономический факультет университета и работала флористом у знакомой в магазине. Такие были времена.
Цветочный магазин открывался в 11.00, поэтому каждый день после ухода Микши на работу у Эллы всегда были минимум два часа в запасе, чтобы убраться в квартире, вытереть пыль со шкафов, полок и стола, выпить кофе.
Во вторник 14 сентября 2004 года Элла взяла выходной. Ей нужно было во что бы то ни стало наконец вымыть эти огромные панорамные окна. Окна были совсем непрактичные, и на них были видны даже самые ничтожные следы от насекомых, пыль, не говоря уже о разводах от моющего средства, а также плевках слишком эмоциональных друзей, которые очень часто бывали у них в гостях. Гостям Элла была всегда рада, но вот эти разводы, следы, пятна очень её раздражали. Она любила смотреть в чистые окна. Особенно по утрам, когда вокруг всё ещё спит. Она закалывала свои длинные чёрные волосы первым попавшимся под руку предметом, часто это был карандаш или ручка, и подолгу смотрела в окно.
Впереди за высотным жилым домом возвышалась гора. В облачную погоду было особенно приятно наблюдать за тем, как облака обволакивают гору, а потом усаживаются на крыши домов. Иногда она даже думала, что это гора дышит туманами белых облаков. А потом просыпалось солнце и город начинал дышать серыми выхлопами.
Сейчас из этого окна больше не видно гору. Её закрывает новостройка, выросшая прямо за жилым домом, крышу которого золотило солнце.
14 сентября она также стояла у окна и допивала кофе, когда кто-то позвонил в дверь. Элла настолько привыкла, что к ним приходят только знакомые, что даже не поинтересовалась из-за двери: «кто там?». Налетела на дверь, молниеносно повернула замок и нажала на дверную ручку.
В дверях стояла женщина с ребёнком лет трёх.
– Irmabinich [2] .
– Ellada, – улыбаясь сказала Элла и поинтересовалась, – Wie kann ich helfen? [3] – Элла даже не поняла, как сама того не осознавая перешла на немецкий. Она ни на минуту не задумалась, что говорит на иностранном языке.
Женщина показала на ребёнка и сказала:
– Und sie ist Mikaella, meine Tochter. Mikschas Tochter [4] .
2
Ирма – нем.
3
Чем я могу помочь – нем.
4
А это Микаэлла, моя дочь. Дочь Микши – нем.