Чума из космоса (пер. О. Колесникова)
Шрифт:
– И вам, доктор!
Киллер вымученно улыбнулся и дал задний ход.
Нита открыла обе сумки с инструментами и прикрепила измеритель биопараметров тела к запястью космонавта.
– Кажется, сломана лучевая кость, – не поднимая глаз, сказала она, когда подошел Сэм. – Дыхание поверхностное, температура сорок и семь десятых. Он все еще без сознания.
Сэм опустился на колени рядом с ней.
– Позвольте мне дальше действовать самому. Отойдите. Совершенно не обязательно, чтобы мы оба подвергались опасности заражения, Нита.
– Не мелите чепухи. Я
– Спасибо, – коротко улыбнулся Сэм. – Мне, кажется, потребуется ваша помощь.
Глаза больного были открыты, из горла доносились клокочущие звуки. Сэм щипцами осторожно раздвинул его челюсти и осмотрел полость рта.
– Язык попугая, – сказал он и указал на характерно свернутый язык, который свидетельствовал о сильной лихорадке.
– Слизистая горла воспалена.
Глаза мужчины были устремлены на них, он судорожно сглатывал.
– Постарайтесь не говорить, – сказал ему Сэм. – С таким горлом это невозможно.
– Сэм, посмотрите на его палец. Он двигается, словно что-то пишет. Он хочет что-то нам сообщить.
Сэм вложил в руку космонавта толстый карандаш и поднес дощечку для письма. Пальцы больного двигались неуверенно. Мужчина пользовался левой рукой – очевидно, он был правша, но не мог шевелить сломанной рукой. С видимым напряжением больной выводил линию за линией, но прежде чем он закончил свое сообщение, он снова уронил руку и потерял сознание.
Нита посмотрела на дощечку.
– Да, он действительно болен, – сказала она. – То, что здесь изображено, похоже на дерево и карандаш – нет, это космический корабль. Большой космический корабль. Это то, что он хотел нам сообщить?
Сэм кивнул.
– Он хочет нас предупредить или сказать, что на корабле он не один. Что ж, придется проверить.
Нита хотела что-то сказать, но промолчала и взглянула на прибор на руке больного.
– Состояние без изменений, но его нужно как можно быстрее отправить в больницу.
– Мы ничего не можем сделать, пока не получим ясный и недвусмысленный приказ от начальства Службы здоровья, а до тех пор мы должны помочь больным всем, чем сможем. Не пытайтесь вправить ему руку, наложите шину, а я тем временем загляну на корабль. Прежде чем снова прикоснуться к больному, наденьте изолирующие перчатки. Я сделаю то же самое.
Перчатки, натягивающиеся до самых локтей, были сделаны из прочного пластика. Сэм и Нита натянули их, потом Сэм вставил себе в нос пробки фильтра, перебросил через плечо медицинскую сумку и поднялся по лестнице. Миновав круглый люк, он оказался в кубическом помещении с металлическими стенами. В глубине помещения находилась другая дверь, возле которой был вмонтирован экран видео. Это, очевидно, был воздушный шлюз, а вторая дверь вела внутрь корабля. Когда Сэм нажал на маленьком пульте кнопку с надписью «ОТКРЫТО», ничего не произошло. Дверь не шелохнулась, управление замком, казалось, вышло из строя. На нажатие других кнопок дверь тоже не реагировала.
Сэм подошел к видео и обнаружил рядом с экраном список номеров. Когда он набрал
– Алло, есть там кто-нибудь? Я говорю из воздушного шлюза.
Почти весь экран заслонило противоперегрузочное ложе, за которым виднелись стеллажи с приборами. Вопрос Сэма остался без ответа, на экране не было никакого движения.
Он вызвал машинное отделение, но и этот вызов остался без ответа. Тогда Сэм методично проверил все указанные в списке номера. Снова и снова он слышал эхо своего голоса во всех помещениях корабля, но ниоткуда не получил ответа. Помещения пустовали; больной, должно быть, прилетел один.
Спустившись по лестнице, Сэм увидел, что прибыла еще одна машина, но и она остановилась очень далеко.
Из машины вышел полицейский, и одновременно из динамика раздался голос:
– Доктор Бертолли, ваша больница хочет поговорить с вами. Служащий передаст вам переносное видео. Пожалуйста, свяжитесь со своей больницей.
Сэм жестом показал, что слышал и понял сообщение. Он поставил на пол сумку с инструментами и взял трубку видеосвязи, которую служащий оставил на полпути между космическим кораблем и машиной.
– Как дела у больного, Нита? – спросил он.
– Плохо. Пульс стал слабым, дыхание все еще поверхностное, а температура – высокая. Как вы думаете, не дать ли ему жаропонижающее и антибиотики?
– Позвольте мне сначала поговорить с больницей.
Сэм включил видео, и с экрана на него уставились два человека, находившиеся в конференц-зале госпиталя. Одним был незнакомый Сэму коренастый седоволосый мужчина. Другим – доктор Мак-Кей, руководитель Института тропических болезней и глава отдела, который занимался профилактикой и лечением болезни Тофольма.
– Мы слышали о человеке с корабля, доктор Бертолли, – сказал Мак-Кей. – Это профессор Чейбл из ВОЗ – Всемирной Организации Здравохранения. Мы можем увидеть пациента?
– Конечно, доктор.
Сэм повернул камеру видео так, чтобы она была направлена на космонавта. Одновременно он прочитал показания прибора, измеряющего функции тела больного, и сообщил, что обнаружил на корабле.
– Вы уверены, что на корабле больше никого нет? – спросил Чейбл.
– Ни в коем случае – я не смог проникнуть внутрь. Но я вызвал каждое помещение, где установлено видео, и ничего там не увидел и не услышал.
– Вы сказали, что пытались открыть внутреннюю дверь шлюза.
– Системы управления обесточены, их должен приводить в действие внешний источник энергии.
– Этого мне достаточно, – сказал Чейбл.
Он уже принял решение.
– Ведь системы управления шлюзом работали, когда этот человек покидал корабль. Он сам должен был привести в действие внешний привод дверей. Это и его предупреждение о болезни на корабле дают мне достаточно оснований принять решение. Я распоряжусь, чтобы корабль сейчас же поставили на карантин и опечатали. Его внешнюю поверхность следует простерилизовать. Никто не должен приближаться к кораблю, пока мы не установим, что это за болезнь.