Чумной корабль
Шрифт:
Эрику ничего не было известно о том, что его последний непосредственный начальник замолвил словечко одному своему старому приятелю, а именно Хэнли, убедив его, что Стоун превосходно впишется в «Корпорацию». Стоило Максу только намекнуть на подобную перспективу, как Эрик тут же согласился. Макс обладал уравновешенностью, степенностью, предсказуемостью и бесконечным терпением и понимал толк в том, как взлелеять талант. Постепенно он превращал Эрика в человека, которым тот всегда мечтал стать.
Была и еще одна причина, почему Эрик не мог ни есть, ни спать. Предстоящий
— Ты как, сынок? — осведомился Джек Тэггарт, когда оба натягивали спецкостюмы в раздевалке за кабинетом в ангаре. Кабина космического самолета была герметичной, поэтому спецкостюмы представляли собой всего лишь серо-оливковые облегающие комбинезоны. — Видок у тебя, прямо скажем, не лучший.
— Голова забита многим, полковник, — неохотно признался Эрик.
— Ну, хотелось бы думать, что это никак не связано с полетом, — по-южному растягивая слова, высказался бывший пилот космического челнока. — Слетаете, вернетесь, какие проблемы?
— Честно говоря, если что меня и тревожит, так это отнюдь не сам полет.
В помещение заглянул техник.
— Джентльмены, поторопитесь. Руководитель полетов желает, чтобы «Кенга» через двадцать минут вырулила на старт.
Тэггарт взял шлем из шкафчика и сказал:
— Тогда пора идти включать зажигание.
В изящно-узком космическом самолете позади пилотского сиденья было еще два откидных места. Все утро Эрик настраивал компьютер и встроенный в него передатчик. Он опустился в кресло второго пилота и поднял руки вверх, пока техники пристегивали его ремнями, как гонщика «Гран-при». Над ним было два окошка, через которые был виден низ авиаматки; кроме того, окошки имелись и по обе стороны. Тэггарт стоял перед ним, переговариваясь с руководителем полетов Риком Баттерфилдом.
Эрик присоединил шлем к разъему и ждал паузы в разговоре Тэггарта, чтобы проверить радиосвязь на частоте полета, потом на запасной частоте, но голос пилота по-прежнему звучал в одном ухе.
— Элтон, это Джон, как слышите? Прием!
Хали Касим избрал в качестве позывных из песни Элтона Джона «Человек-ракета».
— Джон, это Элтон. Слышу вас хорошо.
— Элтон, приготовьтесь получать телеметрию по моему знаку. Три, два, один, отметка.
Эрик нажал клавишу на ноутбуке, чтобы Хали мог контролировать полет и российский спутник в режиме реального времени на борту «Орегона». И настроил веб-камеру таким образом, чтобы его товарищи могли видеть то же, что и он.
— Джон, сигнал вроде ясный.
— Хорошо, примерно через десять минут выходим на рулежку. Буду держать вас в курсе. Прием.
— Вас понял. Удачи. Прием.
Огромные створки ангара с грохотом раздвинулись, погрузив железную пещеру в румяный свет наступающего дня. На краю взлетно-посадочной полосы стоял задрипанный домик на колесах, в котором разместился центр управления полетами. Его крыша изобиловала антеннами и парой вертящихся тарелок радаров.
— Как вы там? — полуобернувшись, осведомился Тэггарт.
Не успел Эрик ответить, как взревели
двигателя, установленные на фюзеляже «Кенги». Тэггарт повторил вопрос по радио, из-за шума двигателей невозможно было переговариваться.
— Немного волнуюсь, — не стал скрывать Эрик.
— Не забудьте, я зажгу красную лампочку у вас на приборной доске за десять секунд до отключения ракетного двигателя, желтую — за пять и зеленую — непосредственно при отключении. В тот момент мы будем на высоте около семидесяти пяти миль, но как только двигатель отключится, начнется свободное падение. Так что вам придется поторопиться.
— Понял.
— Поехали, — объявил Тэггарт, поскольку «Кенга» пришла в движение.
Неуклюжая на вид авиаматка с чуть обвисшими крыльями покатилась к взлетно-посадочной полосе и, резко повернув, выровнялась по центральной полосе. Тут же машина стала увеличивать скорость, двигатели работали на полную мощность. Эта машина была специально создана для доставки «Кенгуру» на высоту пуска в 38 тысяч футов, и ни о какой там динамичности говорить не приходилось. Промчавшись почти по всей длине взлетно-посадочной полосы, она поднялась в воздух и начала долгий постепенный подъем. Через боковое окно Эрик видел причудливую тень машины, мчавшуюся по барханам. Все это напоминало кадр из научно-фантастического фильма.
На подъем по спирали до необходимой высоты потребовался час. Эрик коротал время за проверкой оборудования. Тэггарт просто спокойно сидел на своем месте, играя в симулятор полета на приставке «Game Воу».
Они на десять минут опережали график Эрика, и самолет лениво выписывал восьмерки в небе. Высоко над ними с невообразимой скоростью мчался советский спутник. В отличие от «Шаттла» или Международной космической станции, двигавшихся по кругу параллельно экватору, орбитальный баллистический снаряд несся над Землей от полюса к полюсу. Таким образом, он фактически перекрывал всю земную поверхность раз в две недели вследствие вращения планеты вокруг оси. Сейчас он был над Вайомингом, летя со скоростью около пяти миль в секунду. Находясь на этой орбитальной траектории, он должен был пролететь над островом Эос лишь неделю спустя, поэтому Эрику предстояло послать сигнал, который соответствующим образом перенаправил бы маневровые двигатели снаряда и изменил траекторию движения. Если все пойдет согласно плану, советский спутник окажется в пределах дальности запуска вольфрамового стержня менее чем через восемь часов.
— Подходим к Т минус одна минута, — донесся до Эрика голос Баттерфилда. — На приборной зеленый.
— Вас понял. Шестьдесят секунд.
Таймер на пульте Эрика начал обратный отсчет, а цифровой указатель скорости на приборной доске залип на четырехстах милях в час.
— Тридцать секунд… Десять… Пять, четыре, три, два, один. Отделение.
Пилот на борту авиаматки нажал на рычаг, и космический самолет, отделившись от брюха носителя, на несколько секунд оказался в свободном падении для достижения необходимого расстояния от «Кенги» до того, как Тэггарт запустит ЖРД-ракеты.