Чумные истории
Шрифт:
— Я заметила, что у этой воды тот же, хотя и менее заметный, неприятный запах, что и у той странной желтой горной породы, которую добывают вместе с рудой на медных рудниках.
— Похожий на запах тухлых яиц.
— Вот именно! Когда ум твой не затуманен печалью, ты быстро учишься! Я решила, что вода пожелтела от того, что в ней здесь растворен этот желтый камень, не знаю, правда, кем толченный, но какая разница? Животные, которые пили эту воду, наверное, насквозь пропитались этим желтым веществом.
— Как оно называется?
— Оно называется сера. Если серу поджечь,
— Что ты сегодня и сделала с тростниковой свечой.
— Виновата, грешна, — хихикнула старуха, — но я старалась во благо.
Рядом с кувшином она положила маленький темный мешочек:
— К воде нужно добавить этот серый порошок, потому что он придает силу, как меч дает силу рыцарю.
Она взяла его руку и насыпала в ладонь немного порошка. Алехандро растер его пальцами, ощутив зернистые комочки. Молча он посмотрел на знахарку.
Она ответила ему благоговейным шепотом:
— Это прах мертвых, и от него к больным приходит их прежняя сила.
Прах мертвых? Наверняка это запрещено…
Матушка Сара продолжала:
— Размешай щепотку порошка в воде, которой налей полгорсти, и давай больному на рассвете, в полдень и на закате. Если больной не спит, да и ты тоже, то можно дать в четвертый раз в полночь, не повредит. Но не трать понапрасну, расходуй с умом, потому что найти и то и другое можно только рядом с моим жилищем, а один лишь Господь Бог знает, сколько тебе понадобится.
— Один Господь Бог, — эхом повторил за ней Алехандро и вознес про себя молитву, чтобы такие снадобья не понадобились ему никогда.
Они вынесли тело умершей и положили там, где его хорошо было видно с дороги. Пятеро человек, присутствовавших при кончине, смотрели, как показалась телега, как возница спустился с козел. Вместе с помощником они подняли тело, еще теплое и не потерявшее гибкость, и грубо швырнули поверх груды только что собранных мертвецов.
Под тяжестью скорбного груза днище телеги просело, и возница, взглянув дальше по улице, где лежало еще несколько тел, сказал помощнику:
— Все, хватит. Небось дождутся нас, не оживут.
— Ага, — согласился помощник, — хватит. Вонь такая, что, того и гляди, мозги протухнут. Не хватало еще дурачком тут стать.
— Стать дурачком? — ухмыльнулся возница. — Что-то я до сих пор не замечал в тебе особого ума. Хотя всегда есть надежда на чудо. Я помолюсь о тебе.
Они снова взобрались на козлы, возница слегка хлестнул поводьями по лошадиным спинам, и лошади, недовольно всхрапнув, зашагали медленным шагом, увозя своих пассажиров, и вместе с ними мать Кэт, в последний земной путь.
Они двигались той же дорогой, откуда недавно приехали Адель и Алехандро, и вскоре, недалеко от того места, где они встретились с матушкой Сарой, выехали в открытое поле. Как и прежде, там стояли на страже дубы, но теперь от них падали тени, длинные и прямые. Когда поскрипывавшая телега свернула с дороги и колеса запрыгали по свежевскопанной земле, мертвые тела сбились к краю,
Пропрыгав по торфянику еще несколько метров, телега со скрипом остановилась возле мелкой, наскоро приготовленной ямы, которую вырыли днем тот же возница и его помощник. Усталые, медленно сойдя с высокого передка, они принялись за свою печальную работу, складывая мертвецов рядами в могилу. Когда яма заполнится, они позовут священника, если, конечно, найдут, и тот отпустит покойным все грехи разом. Потом могилу забросают торфом и, как смогут, утопчут.
— Будем надеяться, собаки до них не доберутся, — сказал один возчик другому, когда они снова уселись в телегу и двинулись к Лондону за новым грузом.
Матушка Сара собрала свои снадобья и талисманы и снова сложила в драный мешок. Потом набросила на плечи красную шаль, взяла в руки трость и направилась к двери. На пороге она остановилась и повернулась к Алехандро, напоследок изумив его еще раз.
— Помни, врач, ты всегда должен быть готов. Всегда жди любых неожиданностей.
К ночи они, промокнув до нитки, вернулись в имение леди Троксвуд, и, когда конюшенный, бросившись к ним со всех ног, принял лошадей, все трое бегом побежали в дом по широким ступеням каменной лестницы. В каминах уже был разведен огонь, и гудящее пламя успело выгнать из дома сырость и согреть воздух, но Алехандро, сняв плащ, никак не мог унять дрожь. Его трясло, и он поспешно направился к камину, чтобы как следует отогреться. Кэт последовала его примеру и села рядом, поближе к благословенному теплу, протянув к огню свои маленькие ладошки, а с подола ее тонкого платья натекали лужицы.
Неожиданно она быстро, три раза подряд чихнула.
— Детка! — с тревогой сказал Алехандро. — Что тебя беспокоит?
Кэт шмыгнула носом:
— Я замерзла, я устала после долгой скачки, и у меня живот подвело от голода.
Услышав такое объяснение, Алехандро успокоился.
— Хорошо. Если у тебя только эти три жалобы, то все в порядке. К нашему великому счастью, все это легко исцелимо.
Он взял ее за руку, и они вместе отправились искать Адель, которую нашли в кухне, где она выдавала экономке инструкции.
— Кажется, наша маленькая подруга замерзла, проголодалась, устала, а я пообещал ей исцеление от всех недугов. Здесь найдется сухое платье и ужин?
Адель кивнула.
— Позаботься о девочке, — велела она экономке, — а мы договорим позже.
Экономка увела Кэт.
— Сначала нужно переодеться в сухое, согреться, а потом и поужинать, — говорила она девочке на ходу.
Кэт вернулась к ним в старом платье Адели. Потом им принесли суп и свежие, теплые хлебцы, а потом Адель отвела Кэт в свою детскую, где уложила в постель и пела ей, пока девочка не уснула. Когда она вернулась к столу, все уже было убрано.