Чушь собачья (сборник)
Шрифт:
Вообще-то я ожидала подвоха. Когда дверь медленно начала открываться, я была готова увидеть что угодно – обнаженную женщину, добропорядочного семьянина, глухонемую старушку… Но из темноты прихожей в лицо мне смотрело дуло тяжелого пистолета, зажатого в крепком кулаке, а это было уже слишком.
С моих губ так и просились слова: «Простите, я, кажется, ошиблась дверью», но человек с пистолетом меня опередил.
– Быстро заходите в квартиру! – произнес он тоном, не допускающим возражений. – И ни звука!
Я уж было
– К тебе, парень, это тоже относится!
Я выполнила все рекомендации этого типа, и тотчас чьи-то сильные руки отшвырнули меня к стене. От удара у меня перехватило дыхание. Пока я приходила в себя, в прихожей вспыхнул свет.
Рассмотреть я ничего не успела – меня бесцеремонно поставили лицом к стене и приказали не двигаться. То же проделали, похоже, и с Виктором. По звуку шагов я поняла, что, кроме нас, в прихожей присутствуют по крайней мере двое мужчин.
– Обыщи их! – распорядился один из них каким-то будничным, даже скучным голосом, будто вся эта катавасия с пистолетами и обысками надоела ему до тошноты.
Меня обыскали и отобрали удостоверение. Вряд ли у Виктора содержимое карманов было богаче, если не считать, конечно, стреляной гильзы.
– Газета «Свидетель», – прочел голос запись в удостоверении и хмыкнул. – Как тесен мир! Кто бы мог подумать!
– Что будем делать? – нетерпеливо спросил второй голос. – Время идет!
– А куда торопиться? – скучно заметил первый. – Винта мы теперь упустили. Начинай все сначала! Побеседуем с журналистами – может, они что-то подскажут?
– Не нравится мне здесь, – нервно отозвался второй. – И Монах вот…
– Монаху теперь одна дорога, – сурово сказал первый. – Не суетись. И поменьше болтай! Давай, за дело! Ведем их на кухню!
Я почувствовала, как меня хватают за плечо и между лопаток у меня в тело вонзается ствол пистолета.
– Иди вперед, девушка! – приказали мне. – И не оборачивайся!
Меня препроводили на темную кухню и поставили на фоне окна. Потом рядом со мной оказался Виктор. Теперь наши силуэты могли служить прекрасной мишенью для этих подозрительных типов, которые расположились в темном углу кухни и практически были для нас неуязвимы.
– Без шуток, ребята! – предупредил все тот же скучный голос. – Прикончим на месте.
Шутить в таком положении мог только очень веселый человек. Мне, например, не приходило на ум ничего веселее похорон.
– Ответите на наши вопросы – останетесь живы, – успокоил нас голос. – Мы не звери какие-нибудь.
– А нельзя ли узнать, кто вы такие? – вежливо спросила я.
– Кто мы? – задумчиво проговорил невидимый собеседник и, почему-то вздохнув, ответил: – Бизнесмены, кто же еще…
После этого признания настроение мое ненамного улучшилось. Тем более что оно ничего не объясняло. Я терялась в догадках. Кто эти люди? Какое отношение
– Перво-наперво, что вы делаете в этой квартире? – спросили из темноты.
Была не была, подумала я, буду отвечать правду. Сейчас самое главное – выбраться из этой квартиры живыми. Разумеется, правду я буду говорить не всю, а только ту, в которой возникает жизненная необходимость. В конце концов, папарацци я или нет?
– Собственно говоря, в эту квартиру мы попали по профессиональной необходимости, – бойко ответила я чистую правду.
– А точнее? – прозвучало из темноты.
– Видите ли, мы проводим журналистское расследование, – вежливо сказала я. – Убит человек. Обвинили в убийстве невиновного. Мы хотим найти настоящего убийцу.
– Откуда вы узнали, что он может быть здесь?
– Вообще-то здесь должен быть другой человек, – пояснила я. – Хорошо знавший убитого. И, по нашим предположениям, видевший убийцу.
Ведущий допрос как-то странно, нехорошо рассмеялся, а потом сказал:
– А если бы вам не удалось встретиться с этим человеком, где бы вы тогда стали искать убийцу?
Это был вопрос на засыпку – в любом случае мне не хотелось подставлять Шарон, – она была самой надежной нашей зацепкой, связующим звеном. А эти люди явно не походили на служителей закона.
– Тогда мы не знаем, где стали бы его искать, – ответила я, стараясь говорить как можно искреннее. – Тогда, как говорится, мы потеряли бы след.
Темные люди помолчали, как бы взвешивая мою искренность на каких-то невидимых весах, а потом один из них сказал:
– Нас не устраивает такой ответ.
Слова эти прозвучали корректно, но с недвусмысленной угрозой.
– Меня саму он не устраивает, – вздохнула я. – Но что же я могу поделать?
– Постарайтесь что-нибудь вспомнить, – посоветовал невидимый собеседник. – Нам крайне необходимо встретиться с этим убийцей. Гораздо важнее, чем вам.
– Почему это важнее? – заупрямилась я. – Ведь я сказала, мы должны спасти из тюрьмы невинного человека!
– Вам сейчас нужно думать о собственном спасении! – возразил невидимый. – Не будьте идеалистами.
Вслушиваясь в слова этого человека, которые звучали как приговор, я попутно отметила, что выговор у него явно не местный. Судя по всему, он приехал издалека – наверное, оттуда же, откуда прикатили к нам Гаврилов и его убийца. Я припомнила, как разговаривал лысоватый, и решила, что очень похоже. Значит, это одна компания, заключила я. Информация не лишняя, но как бы она не оказалась запоздалой. Надо было как-то спасать положение, но как? Я решила, что нужно говорить как можно больше, неважно что – молчание было бы губительным.