Чушь собачья (сборник)
Шрифт:
– Да, продиктован, – выпалила Маринка, – есть информация, что ваша «десятка» находилась в районе Набережной на улице Валовой вчера в половине седьмого.
– Не знаю. – Ажибайрамов встал и посмотрел на часы. – Извините, мне некогда, сами понимаете: дела, дела, работа. Машину угнали приблизительно в шесть, может быть, на ней еще где-то и покатались, не знаю. Все, что я знал, рассказал.
Так как Ажибайрамов явно закончил разговор, нам ничего не оставалось, как поблагодарить его за любезность и уйти.
– Ну, что скажешь? –
– А что говорить? Или врет, или нет. Если врет, то нужно узнать, почему, если нет, то нужно узнать, кто еще, кроме него, имеет доступ к машине.
– Жена, которая учится, – задумчиво сказала я, – учиться-то она учится, а пока мужа нет, может и кататься втихаря.
– Если она уже умеет рулить, – заметила Маринка.
– Если она, вообще, дома, а не на Канарах каких-нибудь, – уточнила я.
Лифт остановился, двери его открылись, и мы вышли.
– Ой, Оля, Канары какие-нибудь не бывают. Они одни-единственные и неповторимые! – страдальчески вздохнула Маринка, и на этой грустной ноте мы вышли из дома.
Мою «Ладу» никто угонять не собирался. Я это сразу поняла, как только увидела ее, стоящую на том же месте, где я ее и оставила.
– Ну, куда теперь направим наши стопы или колеса? – спросила меня Маринка, усаживаясь удобнее на правое переднее сиденье.
– Я думаю, что в Волжское РОВД, – сказала я и выехала со двора.
– Ба! А что мы там забыли? Неужели хочешь поделиться своими подозрениями про подлого Ажибайрамова? Скажешь, что он сам угнал у себя автомобиль, да? А зачем? Да и живет он не в Волжском районе, а в Кировском. – Маринка вдруг ойкнула и схватила меня за руку.
– Слушай, Оль, я все поняла! Все поняла! – крикнула она.
– Да? – скептически отозвалась я. – И что же это «все»? Кстати, заметь: если будешь дергать меня за руку, то мы имеем хорошие шансы очнуться в отделении травматологии.
– Прекрати! – раздраженно крикнула Маринка. – Этот Ажибайрамов и есть киллер! Вот тебе!
– Ну, начинается! – чуть не рассмеялась я. – А куда мы дели мужика с «дипломатом»? Или он уже перестал быть киллером? Ушел, так сказать, в резервную версию?
– Ну, знаешь ли! – Маринка возмущенно зафыркала и закашлялась. – Ты иногда рассуждаешь, как первая встречная обывательница!
– Что? – переспросила я.
– А вот то! Не похоже, что ты главный редактор самого крутого листка нашего города! Я сама помню нашу же статью прошлого года про киллеров! Там было написано, что киллер не работает в одиночку, вот! Кто писал эту статью?
– Я и писала, – крикнула я, – а теперь ты меня цитируешь и меня же называешь первой встречной, обосновывая это моей же собственной цитатой! Где логика?
– Ишь чего захотела! Какая еще логика?! – Маринка заговорила чуть тише, понимая, что немного перегнула: – Ну, не первая встречная, так, значит, у тебя память девичья. Нашла чему радоваться!
– Ну, знаешь! – я возмутилась
Некоторое время мы ехали молча, потом Маринка, видимо, решив, что как-то и где-то она была не права, решила пойти на мировую и избрала для этого метод самый дурацкий из всех дурацких
– Да ладно тебе дуться, – улыбаясь, сказала она, – подумаешь, назвала твою память девичьей! Ну это же вовсе не намек на то, что ты девица…
– Пошла к черту! – рявкнула я и снова немножко пошалила с рулем. Но это получилось случайно, честное слово. Слева засигналил какой-то нервный «жигуленок» и, резко затормозив, едва не вдавил задницу своей машинки в шедшую следом за ним иномарку.
– Ты что, ты что, – забормотала Маринка, вертя головой в разные стороны.
– Вот так, – злорадно пробормотала я, – не будешь под руку бухтеть всякую ахинею!
– Ты сказала «бухтеть»? – переспросила Маринка. – А где ты подобрала сие литературное слово?
– Мда-а-а, давненько я правой стороной своей «ладушки» столбы не сшибала на дорогах, – пробормотала я и взяла вправо.
– А-а-а! – заорала Маринка. – Дура ненормальная! Прекрати немедленно! Я пошутила!
– В следующий раз будешь думать, – почти удовлетворенно сказала я, выруливая к стоянке перед Волжским РОВД.
Еще не успела я затормозить, как Маринка уже распахнула дверцу и выскочила наружу.
– Если ты сама-то доживешь до следующего раза! – крикнула она. – Подумаешь, сказать ничего нельзя! Нервная она! Вот и катайся одна, а я с тобой больше не езжу!
Я молча вышла из машины и аккуратно захлопнула за собою дверь. Почему-то я чувствовала себя прекрасно, и даже настроение улучшилось, и жара уже не казалась такой испепеляющей, да и вообще все было замечательно.
Маринка тоже понемногу начала успокаиваться. Она подошла ко мне.
– Слушай, начальник, а зачем мы сюда приехали, я так и не поняла? – сухо спросила она.
– Нужно узнать адрес, – ответила я.
– Чей? Ажибайрамова? Мы же у него только что были!
– Нужно узнать адрес тетки, которая так лихо раздавала интервью про киллера, – почти с ангельским терпением разъяснила я. – Узнаем, съездим к ней и поговорим сами. Может быть, и нам она расскажет что-то интересное.
– Ага! А если она нас и не вспомнит? Окажется еще, что у нее амнезия и а… ну, короче, прочие болезни, – Маринка хмыкнула, – еще бы что-то сказала, да лучше промолчу, – добавила она тише.
– Если окажется, что у нее амнезия и нас она не узнает, то ее показаниям грош цена, – я слушала себя и сама радовалась своей невозмутимости. – Им и сейчас грош цена, но, похоже, тут что-то кроется.
– Или просто тетке скучно жить на свете, – добавила Маринка.
– Может быть, и так, – согласилась я.