Чуть больше о драконах
Шрифт:
Кстати, с Итоном Мелгардом я нашла общий язык, и мне больше не чудились виселицы каждый раз, когда мы встречалась на семейных торжествах или же принимали их в гостях. Зато моя мама в его присутствии всегда затихала и опускала глаза, словно пыталась провалиться сквозь землю. На это я говорила ей, что нас спасет любовь и всепрощение…
А меня же спасет, если тот, кто живет внутри, перестанет наконец-таки пихаться крепкими ножками!
– Мальчик будет, – уверенно заявил отыскавший меня на террасе муж.
Поцеловал в щеку и сочувственно вздохнул, когда
– То есть, ты еще и предсказатель, – усмехнулась я, подставляя ему уже губы.
– И еще какой! Пойдем-ка, Дарлин, – он водрузил мне на голову белоснежную широкополую шляпу, с которой за мной утром охотилась его мама, а я все-таки ушла из дома без нее, – а то перегреешься на солнце! Мне, как предсказателю, виднее.
Подхватил меня под руку и повел в сад, полный гостей, где под раскидистой яблоней слуги накрывали обеденный стол. Лучи солнца замысловатыми узорами падали на белоснежную скатерть, играя на фаянсовых тарелках с орнаментами Южной провинции – мы привезли огромный сервиз на сто человек из очередного путешествия в Кайер-Дум.
Правда, до стола так и не дошли, потом что я увидела нечто совершенно возмутительное.
– Папа, дед, сейчас же прекратите! – воскликнула я. – Он ведь еще маленький!..
Но ни папы – ни мой, ни Конрада, – ни дед ничего прекращать не собирались, справедливо возразив, что меня усадили в седло в возрасте одного года, а Греггу уже два с половиной. Наш малыш – темноволосый и румяный, вылитый Конрад в детстве по уверениям его мамы – с важным видом уставился на меня со спины словно окаменевшего Чешуйчика.
– Мама, все холосо! – заявил мне уверенно.
Я собиралась схватиться за голову, но Конрад, усмехнувшись, повел меня дальше, заявив, что все хорошо, и мне не стоит ни о чем беспокоиться.
Напоследок я бросила взгляд на застывшего Честера, казалось, боявшегося не только шелохнуться, но и вздохнуть, чтобы, не дай Все-Отец, не сбросить свою драгоценную ношу.
– Только поосторожнее! – шепнула ему, потому что мой Чешуйчик все-все понимал.
Вздохнул украдкой, уставившись на меня огромными, перепуганными глазищами. Правда, Конрад все услышал, в очередной раз заверив меня, что все-все будет хорошо.
Но ведь и так все было просто отлично!..
Дед помирился с отцом, хотя мне и пришлось приложить к этому массу усилий. Старый лорд Вейс стал частым гостем в «Горячих Ключах», а Ивлин собиралась поселиться в доме на улице Драконьей Победы на время учебы в Академии. Но мы с сестрой знали, что любимчиком деда был Джосс, вытянувшийся и повзрослевший, сейчас купавшийся с сестрой в реке.
И, конечно же, правнук Грегг.
– Ну же, любовь моя, – заявил Конрад, поцеловав меня в нос, – не переживай! Пусть мужчины сами разберутся.
Покивала, чувствуя, как отпускает меня напряжение. И точно, что это я?.. Пусть мужчины сами разбираются, а я буду заниматься своими делами. Например, наслаждаться переполнявшим меня счастьем. Потому что жизнь, наполненная любовью к мужу, заботами
В битве у поместья Мелгардов – в той самой липовой аллее, видневшейся вдалеке, мы положили конец Ордену Кровавых Охотников, и через неделю сыграли нашу свадьбу, а затем повторили ее еще раз, но уже в «Горячих Лощинах». И боялась я совершенно зря – Конрад очень понравился отцу, а мои друзья были от него в полнейшем восторге.
Затем жизнь покатилась вперед.
Папа долго отказывался продавать кайеров новой породы, но потом все-таки начал, и это сделало его не только крупнейшим, но одним из богатейших заводчиков Астара. Ивлин поступила в Академию Дайсы. Джосс пока еще учился в школе Кайер-Дума, но тоже собирался перебраться в столицу, под крыло к обожаемому им деду.
Кстати, Гордон Бьорн попытался заняться разведением кайеров, но дела у него шли слабенько. Вернее, не шли никак, потому что он застрял на стадии поиска денег. Пытался даже занять у Конрада, намекая на то, что в Академии мы с ним были очень дружны, но муж его прогнал, заявив, что знает всю подоплеку той самой «дружбы».
Зато у Гроера, ставшего другом нашей семьи, все получилось. Сейчас он был в отъезде – отправился со своей командой и кайерами на открытый чемпионат Восточной Провинции, где собирался побороться за первые места. Мушка стал в его команде лидером, принесшим множество побед, а мы с Честером бегали еще целых два года, добавив почета команде Гроера, а мне с десяток новых фигурок на дирак.
Правда, беременность Греггом внесла коррективы в беговую карьеру, но я не рассталась с мыслью, что однажды мы с Чешуйчиком снова выйдем на стадион.
Кстати, я была знакома с женой Гроера, они оказались чудесной парой! Так же, как и Исабель с Россом, успевшие обзавестись двумя детьми, а теперь целовавшиеся за магнолией. Впрочем, мы вот-вот должны были их нагнать. Нет, не в числе поцелуев – тут за нами еще попробуй угнаться! – а в количестве детей.
Ах да, еще же был Андерс, чуть про него не забыла!.. Капитан нашей четверки до сих пор находился в поиске, так и не найдя ни призвания, ни семьи. Зато я, в отличии от него, нашла.
Мое счастье было в нашей семье, в своем любимом деле и в своих друзьях. В детском смехе, в уморительно-торжественном виде Честера, на спине которого восседал лорд Грегг Мелгард-младший, в то время как Крепыш украдкой поедал листву с яблони, нечаянно роняя ее и слюни на фаянсовые тарелки с золотой каймой.
А еще – в днях и ночах, наполненных любовью.
Иногда я спрашивала себя – за что же мне достался Дар Все-Отца, сделавший меня бесконечно счастливой? Ответ у меня был лишь один, другого не нашла.
Быть может, потому что я всегда была хорошей девочкой?
– Давай-ка позовем всех за стол, любовь моя! – произнес Конрад, коснувшись моего живота. – Уже скоро, сын мой, – пообещал он второму нашему ребенку.
Муж оказался прав, я тоже это почувствовала – и в том, что у нас будет мальчик, и в том, что уже совсем скоро.