Чуть-чуть не считается!
Шрифт:
– Привет, ты как? – начал он, надеясь, что хандра друга волшебным образом прошла.
– Приезжай, – раздался короткий ответ.
Мысленно постанывая, Макс неторопливо поднялся – поясницу нужно еще немного полечить (вот вернется и долечит), отыскал футболку и стал ее натягивать.
– Я свинтус, – сказал он, выдавая искреннюю извинительную гримасу, – но мне нужно уйти, прости, тысячу раз прости! Другу плохо, понимаешь? Я сбегаю к нему и сразу обратно, ладно? Прости!
– Конечно, конечно, – улыбнулась Леночка, смущенно натягивая
Собравшись, Макс захлопнул дверь и по мере возможности заспешил к лифту, бинты он оставил дома и теперь нервно приглаживал волосы, надеясь, что видок у него более-менее приличный. Ничего, Андрюха… в жизни столько хорошего… а еще Полинища к деньгам неравнодушна… зачем ей клуб, похорохорится и успокоится… столько в жизни счастья…
Двери лифта разъехались в стороны, но Макс вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов и припустил обратно к своей квартире. Нет, он не может так просто уйти… ему нужны гарантии, что Леночка не исчезнет, не испарится…
Вынув из кармана ключи, он закрыл дверь на два оборота и только после этого почувствовал уверенность и облегчение. Всем можно, а ему – нельзя? Ну уж нет! Он свою «певунью» никому не отдаст! И вещи пусть ее остаются, и еще пусть принесет!
Абсолютно счастливый, он вызвал лифт снова.
«Из нас вышла хорошая пара – она необыкновенная, и я необыкновенный», – подумал Макс и улыбнулся до простреленных отитом ушей.
– Ты мне внука обещал?
– Нет, – честно ответил Егор, но Петр Петрович в данный момент слушал только себя.
– Днем мне позвонил Андрей… оказывается, они поругались – в пух и прах! Она ушла… И представь себе, он спрашивал меня, где Полина. Он – ее муж – спрашивал меня! И причину конфликта объяснить отказался! А я же с ней разговаривал утром, поздравлял… о ссоре она умолчала! А теперь ее мобильник не отвечает. Она ушла от него… ушла… и случилось это несколько дней назад… Ты знал?
– Знал.
– И ничего мне не сказал? Дай сигарету!
– Пепельницы нет, – напомнил Егор, нарочно неторопливо вынимая пачку из кармана джинсов… сейчас босс передумает… сейчас…
– Не надо, я бросил.
Петр Петрович прошелся по кабинету, вернулся к столу. Сегодня он вряд ли успокоится, и впереди бессонная ночь… Переживания, неизвестность заставили его набрать номер Егора и потребовать, чтобы тот срочно прибыл. Наверное, когда старшая дочь наконец-то выйдет замуж, он станет самым счастливым человеком на свете… Господи, она уже замужем!
Привычно развалившись на стуле, Егор следил глазами за Шурыгиным. Ну, давайте, Петр Петрович, задавайте вопросы.
– Почему ты ничего мне не сказал?
Потому что любовь размножается только на свободе…
– Вроде вы меня об этом не просили.
– О чем?
– Об этом, – улыбнулся Егор. Поиграл пачкой сигарет, положил ее на стол и нарочно спросил: – Пепельницы нет?
– Нет! –
– Где моя дочь?
– Например, в гостинице.
– В какой?
– Забыл название.
– Егор!
Их взгляды встретились, и в комнате повисло холодное молчание, казалось, даже настенные часы перестали тикать. Настоящая дуэль двух сильных, двух равных, двух неуступчивых, двух правых…
– Я вас хоть раз подводил? – В глазах Егора появился стальной блеск.
Иногда Шурыгину казалось, будто Кречетову не тридцать два года, а гораздо больше…
– Нет.
– Мне пора ехать…
Егор качнулся на стуле, встал, забрал сигареты и, больше не произнося ни слова, вышел. Петр Петрович устало опустился в кресло. Сегодня 8 Марта, а его дочь не пойми где, возможно, одна и ей наверняка плохо.
– Оля! Катя! – крикнул Петр Петрович, не зная, дома дочери или нет. За последние два часа он выходил из кабинета лишь однажды – открыть дверь Егору, но душевный раздрай не позволил обратить внимание ни на звуки, ни на вещи, ни даже на свет в комнатах. Сколько времени? Дома девочки или отмечают с друзьями, или… он забыл, говорили они что-нибудь по этому поводу или нет?..
8 Марта Полина обычно отправлялась в ресторан с друзьями-приятелями, Катя веселилась с однокурсниками, Оля… когда как. Он привык быть один в этот праздник.
Точно по мановению волшебной палочки тут же открылась дверь, и на пороге появились дочери. Вид виноватый и взволнованный.
– Как у вас дела? Вы уже поужинали? Подарки мои понравились? – удивительно мягко спросил Петр Петрович. – А проблемы какие-нибудь есть?
– Дела отлично, еще не ужинали, подарки супер… я сейчас, – выпалила в ответ Катя и пулей вылетела из кабинета.
– Все в порядке, папа, – тоже мягко улыбнулась Оля. – Тебе чаю налить или кофе?
Катя неслась вниз – она должна догнать Егора, должна спросить… Ноги перепрыгивали через ступеньки. Первый пролет, второй… он же не уехал, еще не уехал… Да, они опять подслушивали, взобравшись на тумбу… и они имеют право знать… Полина звонила вчера и сегодня, но ничего же не сказала, болтала, будто ссоры с Андреем не произошло…
Ноги перепрыгивали через ступеньки… пролет… еще пролет…
Выскочив на улицу, Катюшка сразу увидела Егора, он стоял рядом с машиной в свете фонаря и курил – он никуда не торопился. Может, у него в голове счетчик, который четко отмечает события, факты, минуты, который подсказывает, когда и где нужно оказаться чтобы успеть?
Она подлетела к нему, остановилась, тяжело дыша. Наткнулась на усмешку, но не отступила. Главное – не опоздала.
– Где Полина, что с ней? Немедленно говори! – Поджав губы, Катя рассерженно топнула ногой.