Чуть-Чуть не так
Шрифт:
— Так изменения начались при лисе или хвисе, — басисто выдохнул Варлид.
— Хвисе…
— Хмм, — прогромыхал дракон.
— И еще…, у невесты Темного, моего декана…
— Знаю. Ты мне дальше рассказывай! — недовольно протянул отец.
— Ну, так я и говорю, а ты меня перебиваешь!
— Я?!
— Ты!…. Отец!
— Что?
— Да, ну тебя! Так вот… у невесты Темного, над головой появляется экран в минуты, толи покоя, толи, наоборот, нервозности. А на этом экране скачет неуравновешенное странное существо, говорящее и, вдобавок ко всему, ещё и провокатор на подлости, — продолжил все-таки
Вот ничего хорошего, это взгляд не сулил. И как-то сразу пришло осознание, никому в этой истории сладко не будет. Да, к тому же, кто-то на своей шкуре испытает, всю прелесть драконьего благословения.
Когда имеешь таких родителей, желательно не беспокоить их по мелочам… По любым мелочам, даже грандиозного масштаба, не стоит… Как бы не пришлось потом пожалеть об последствиях такой просьбы.
Эх, взять бы свои слова обратно!
Ан, нет!
Не получится!
Дракон заинтересовался, забеспокоился, что могут отнять такое развлечение!
— Дальше, дальше, — поторопил, друг застывшего сына, Варлид.
— И ко все прочему, Виттор невидимкой стал. А произошло это, благодаря вмешательству твоей любимой доченьки.
— Твоей сестренки, кстати, — констатировал сей факт дракон. — Гредис, я благодарю глубинных, за свой поздний брак. Я долго искал твою мать. Столетия проходили за столетиями, а её все не было. И когда она появилась в моей жизни, поверить этому чуду долго не мог. Пришло время, и любимая жена подарила мне сына и дочь…. Я был не просто счастлив… Когда кто-то из вас появлялся на свет, вместе с вами рождался и я… заново, — дракон замолчал, задумчиво то закрывая, то открывая глаза.
И когда Гредис уже устал ждать ответа, тот решился закончить свою мысль:
— Вот только у меня сомнения возникают, в вашем зачатии.
Гредис даже крякнул, не забыв ещё и пробулькать, от неожиданности и возмущения.
— Видно зачатие сие произошло… непонятно как, но за много столетий до встречи с моей единственной возлюбленной женой. И произошло это непорочное зачатие, ещё у не рожденной вашей матушки. Да к тому же…, удивительным образом законсервировалось в ней. Факт странный, необъяснимый, но желательный. Потому как, всех удивляет одно безобразие: вы повторяете все действия и ошибки, совершенные мной в младенчестве. Есть правда еще одна версия этой аномалии. Ваша мать решила таким образом мне напакостить. Видишь ли, о моем возрасте она узнала, только после твоего рождения сын. И то, чисто случайно…. Видно, не простила, любимая! А сейчас аукивается… Да… — озадаченно выдохнул дракон.
— Да, что такого мы сделали?! Ну, не права Верис. Согласен. Вампира, правда, жалко. Но, если ты считаешь, что пусть остается так как есть, что ж пусть будет. А Темный?! Помоги, хоть ему! Только не понятно, что делать с другой хвисой, и как быть мне?!
— Признайся мне, сын. Виттор, это не тот ли кровососущий, из династии правящих высших вампиров блондинов? И не он ли, является первенцем и любимым сыном их повелителя?!
Гредис промолчал. А, что говорить? Он похож на самоубийцу?! Наказание может быть непредсказуемым…
— Что молчим?! Не слышу связной речи! — пророкотал дракон.
— Нет.
— Что нет?!
— Да.
— Так, сын!
— Все не так, как ты подумал!
— А, как я подумал?!
— Стоп! Отец я не знал, кто он на самом деле! Честно! Понял только тогда, когда он на несколько минут проявился и стал видимым!
— Невидимостью-то, как его Верис наградила?!
— Дала выпить учебный материал зелья. За такое зелье, ведьма преподаватель, сестренке мировую славу обещает. Но при одном условии, если та вспомнит пропорции этого варева.
— Мировая слава, говоришь! Это хорошо. Только, можно поинтересоваться?! Твоя сестренка, когда этому Виттору пить свою гадость давала, — она что, была ослеплена?! Оглушена? Может, её кто-нибудь опоил? Или её кто-то приложил волной, да так, что отбил последние крупицы разума? Почему молчишь? — прошипел рассерженно дракон, не мигая смотря на своего сына.
— Я и сам не пойму, что на неё нашло, — обреченно ответил Гредис.
— Что ж! Против Виттора идти, себя не уважать! Тут долго думать надо. На счет твоей синевы… А, кстати! Кто такая, другая хвиса?!
— Умный вариант Верис. Облагороженный, — чуть задумавшись ответил верлид.
— Так, так, так… Теперь понятно, почему твой дядюшка двоюродный в свою пещеру убежал… Готовится…
— К чему?! Я подумал, что у кого-то из моих двоюродных братьев синева усилилась, а ты о дяде…
— Сын! Я говорю не о верлидах. Я говорю о драконах.
— Дядя Алекс?! Этот недоделанный дракон?! Женоненавистник?!
— Потише! Это, все-таки мой брат! Он дракон до последней чешуйки! Дождался своего часа…Ты, того…хвису, ту другую… Немедленно сюда, да и эту твою, спящую, не забудь! Темного с невестой тоже…приглашай. Верис и Виттор…. И это моя дочь?! Ладно, приглашай…Глубинный… А, жизнь то, налаживается!!
Гредис, выслушав такое приглашение, внутренне взвыл. Кажется, Верис перещеголяла всех, в своих претензиях на неповторимость.
Наконец, экран вызова померцал и исчез, оставив после себя маленькие разноцветные искорки. Гредис задумчиво посмотрел на то место, где только что был его отец и с грустью вздохнул.
Как он скучал без семьи! Без отца и матери, которые своими поисками приключений на мягкое место прибавляли больше проблем, чем их решения. Но они были те, без которых ни Гредис, ни его сестра не мыслили свою жизнь. Многое считают, что всем в их родне не повезло друг с другом. Кто ж выдержит такие отношение, граничащие с запредельными возможностями психики. Но…, это была их постоянная ежедневная жизненная рутина, приносящая ту изюминку счастья, без которой все превращается в непроходимую скукотищу бытия и никчемную форму существования.
Златанка на постели приглушенно тявкнула, и немного подвыла во сне. Пора будить хорошую. Хватит спать. Нужно делами заниматься. И не успели его мысли сформулировать последнюю фразу, как вместо хвисы, потягиваясь спросонья, сидела уже девушка.
По мере того, как остатки бессознательного состояния постепенно покидали тело хвисы, тем отчетливее на её лице стали пробегать, так легко читаемые, пожелания к ему любимому. Особо хотелось отметить слишком частую смену их настроения. Судя по последнему выражению лица, Златанка определилась в своем дальнейшем поведении, а также в своём отношении к Гредису.