Чувства не по плану
Шрифт:
— Куда, в свою холостяцкую халупу? — Презрительно хмыкнул мой друг. — Да сестра сразу начнет там наводить порядок, все вещи будут не на своих местах… Еще и друзей звать! Только мне не хватало «званого вечера» в своей студии с панорамными окнами. Помнишь, Полеевых? Где-то полгода назад они закатили вечеринку, и гости упились до такой степени, что один из них выдавил своей массой тела панорамное окно и сверзился с двадцать третьего этажа. Полеевы все переживали, что на них откроют дело, но обошлось. Они то уж явно не причем.
— Да уж, история не из приятных. — Поморщилась я, вспоминая ее.
— У родителей второй этаж, падай
— Ты же говорил, что вечеринка будет только для «своих»?
— Да, но сестра сразу, как только ее самолет коснулся земли, принялась обзванивать знакомых в городе. И оказалось, что очень многие соскучились и жаждут встречи…
— Халявного шампанского и черной икры они жаждут, а не встречи. — Криво улыбнулась я. — Ну да ладно. Приеду, поздороваюсь, и запрусь в какой-то комнате, благо у твоих родителей дома места хватит для всех.
— Не раскатывай губу, тебе, как хозяину дома, еще надо гостей развлекать.
— Но ты всегда самый главный гость у меня. Ты же знаешь. — Довольно серьезно проговорил Егор, и у меня неожиданно сжало горло. Как жаль, что он не знает о предательстве мамы. Егор — совсем не такой, как мои родители. Он всегда выбирает мою сторону. Он бы никогда не совершил такой подлости, никогда…
Глава 70
Жилой комплекс Денеарт всегда напоминал мне о викторианской эпохе. Трехэтажное монолитное здание в старинном стиле, с мансардой, открытыми террасами, и настоящим английским садом притягивало взор. Холл дома был отделан натуральным деревом, а на стенах красовались оригиналы полотен художников девятнадцатого и двадцатого веков. Мы с Егором прошли мимо комнат — «клубных зон отдыха» и поднялись пешком по широкой мраморной лестнице с витыми перилами.
— Меня тут тоска берет. — Протянул Егор, роясь в кармане в поисках ключей. Я была с ним не согласна. В этом доме все дышало покоем, и мне казалось, что это лучшее место для того, чтобы жить тут семьей, воспитывать детей… Но Егору была близка по духу его квартира студия в тусовочном районе в центре Питера. Каждому свое…
— Сандра, с приездом тебя, дорогая! — Дверь открыла ухоженная девушка, ее лицо было покрыто свежим загаром, а цвет волос напоминал мне шкатулку с секретом. Когда Сандра не двигала головой, ее изящный боб был оттенка меда и блонда, но, когда она тряхнула головой, открывая объятия, изнутри прически заиграли все цвета радуги. Новое веяние в окраске волос… Егор отодвинул меня и сам обнял сестру, отвел в сторону, и вручил букет. А потом они начали оживленно болтать на какой-то только им понятной смеси языков, в которой звучали и английские, и русские слова, и французские и немецкие выражения. Я даже не вникала, медленно снимая с себя накидку, чувствуя, как на меня наваливается свинцовая усталость. А письмо по-прежнему жгло меня через сумку незримым укором.
Только Егор мог закатить такое празднество, на котором невозможно было понять где оканчивается чопорный званый вечер, и начинается отвязная вечеринка. Толпа подобралась разношерстная, но практически всех парней и девушек, присутствующих здесь, я знала в лицо. «Свой круг», — как сказала бы мама. Дети бизнесменов, политиков, дипломатов. Золотая молодежь отдыхает в закрытом частном комплексе, привычное дело. Я побледнела, вспомнив о маме,
— Эй, ты чего такая кислая? — Егор подошел тихо и тронул меня за локоть. Я вздрогнула и обернулась. У меня слегка кружилась голова.
— Эй, на тебе лица нет. — Встревожился он и взял меня под руку. Я удивилась, насколько сильные, жестокие и холодные были его пальцы. — Пойдем на воздух?
Я кивнула, и мы вышли на уединенный балкон. Полукруглый, белый, казалось, весь состоящий из мраморных колонн, заставленный высокими кадками с какими-то заморскими растениями с широкими листьями. Тут было достаточно места для двоих, но было уютно. А еще со двора, благодаря растениям, нас не было видно.
— Красовская, хватит изображать из себя оскорбленную невинность. Ты весь вечер ходишь, как на похоронах. — Мрачно начал Егор.
— Да все в по… — Начала я неуверенно, но Егор только сильнее стиснул мой локоть.
— Хоть мне не надо врать, а? — Попросил он. — Я знаю тебя, как облупленную. Что случилось?
Я замялась. Мне казалось это ужасно личным… рассказать о таком предательстве. Как будто перетряхнуть грязное белье на глазах у лучшего друга. Но Егор пер на меня с упорством танка.
— Ты мне доверяешь?
— Больше всех, ты же знаешь. — Обиделась я уже тому факту, что он подвергал сомнению мое доверие. Слишком через многое мы прошли. Когда-то я даже спасла ему жизнь, а он вытащил меня из трясины горя о Диме и ребенке. Как я могла не верить ему? Егор никогда, ни разу в жизни не давал мне повода усомниться в себе.
— Тогда говори. — И тут я сдалась. И зашмыгала носом. И начала, как есть, сбивчиво и путано выкладывать всю историю про Влада, его визит несколько месяцев назад, про маму и ее поступок… Егор слушал, не перебивая, и только мрачнел на глазах. Словно черная туча опускалась, искажая его правильные черты лица. Но он не осуждал мою маму… и я была ему за это благодарна.
— … Вот, смотри, это письмо. — Я достала его из сумки и невесело улыбнулась, помахав им. — Ты представляешь? Значит, он не просто так послал меня в тот вечер. Он просто очень сильно обиделся, поверив легенде моей мамы, что я не хочу его больше видеть. Что я даже не ответила на его письмо. Теперь картина складывается точная. Вот только мне от этого не легче… — И вдруг, неожиданно, мой желудок сжался, дыхание перехватило, а перед глазами поплыли разноцветные пятна. То ли от нервов и стресса, то ли от случайно перехваченного бутерброда, не знаю… Но я почувствовала, что теряю сознание. И Егор увидел это, подхватывая меня и прижимая к себе под неестественным углом. Я на секунду закрыла глаза и отключилась.
Но пришла в себя очень быстро. Практически сразу. Егор все так же держал меня в руках, не давая упасть, но его лицо исказилось странной, непонятной гримасой. Он смотрел на меня во все глаза. Так, будто видел в первый раз.
— Что? Что такое? — В моем голосе прозвучали нотки недовольства. Ну чего он так уставился на меня? — У меня что, рога выросли?
— Нелли… — Голос Егора был странно хриплым, срываясь на каждой букве моего имени. — Ты вообще в курсе, что ты…
— Что я что? — Начала злиться я. Почему он мямлит? Бесит уже, тут и без него тошно!