Чувства под запретом
Шрифт:
Когда все закончилось, я подошла к сестре. Она отрицала мои слова, но я подмечала, как вся раскраснелась и нервничала. Точно что-то между ними есть, но не буду давить. У нас с Аней нет секретов друг от друга. Рано или поздно, она мне во всём признается.
Мы направились на кухню, но сестру позвал к себе дедушка Андрея.
– Я позже к тебе присоединюсь.
– Удачи тебе там. Дедуля то мужик суровый, – бросила я через плечо, направляясь в сторону кухни.
На кухне не было никого и я с радостью приступила к поискам нужных ингредиентов. Захотелось домашней пиццы. Выложила
– А что ты делаешь? – спросил меня Никита. Этот мальчик был очень любознательным.
– Я готовлю ужин сегодня. Хочешь мне помочь?
Он, видимо, вернулся с прогулки и решил себя чем-то занять. Мы с ним уже успели немного сблизиться. Хоть один друг будет у меня в этом доме.
– Я не умею, – покачал он головой.
– Если не умеешь, то научим.
Уже через двадцать минут была готова самая вкусная пицца. Никита был доволен, а потом мы приступили к чистке картошки. Аня куда-то исчезла, а я не хотела одна оставаться на кухне.
Я напряглась, услышав знакомые голоса. Никита сразу увидел своего отца и побежал к нему. Они о чём-то говорили, но не могла их услышать из кухни, только видеть. Я должна сосредоточиться на готовке, но мое внимание постоянно возвращается к некоему человеку, который наблюдает за мной, как ястреб.
– Здравствуйте, – поздоровалась я из кухни, натягивая вежливую улыбку на лицо. Андрей ответил мне, а его дядя просто молча продолжил смотреть на меня.
Никита возвращается обратно на кухню вместе с отцом. Сергей неторопливо входит внутрь со своей приводящей в бешенство уверенностью, словно он хозяин целого мира. С зачёсанными волосами, в белой рубашке, туго обтягивающим его мышцы. В этот момент мне показалось, что кухня уменьшилась и не хватает места. Не хватает даже воздуха.
– Папа, попробуй, мы вместе готовили, – дал кусок пиццы мужчине, который уже сел за стол. Он улыбнулся Никите, откусывая пиццу. Его лицо смягчается, когда смотрит на сына. Было видно, что он очень сильно любит своего ребёнка. Хоть одно положительное качество у этого демона.
– Вкусно, но тебе нельзя такое. Мама будет ругать, если узнает, – произносит, положив пиццу обратно на стол.
– А мы ей не скажем. У нас с Леной секреты, их нельзя никому говорить, – деловым тоном сказал мальчик.
– Секреты значит, – поднял взгляд на меня. В тот момент, когда его глаза встречаются с моими, я замираю. У него проницательный взгляд, который пронизывает и проникает прямо в самые темные глубины души. Это начинает меня чертовски злить.
— Папа, будешь с нами готовить. Ты же будешь?
– настойчиво повторял мальчик, привлекая внимания к себе.
– Конечно, мой чемпион, – вздохнул он.
– Помоги, а я быстро досмотрю свой мультик и приду. Ты пока вместо меня. Слушайся Лену, – серьёзно проговорил он и выбежал из кухни. Теперь мы остались с ним наедине.
Я избегала этого павлина, а сейчас он сидит в метре от меня. Надеюсь, что он сейчас встанет и уйдёт. Невыносимо находиться рядом с ним.
– Не надо больше кормить моего сына всякой гадостью. Нравится такое, то ешь сама. В этом доме такое не готовят, – его холодный тон вызывает у меня очередной приступ раздражения. Я должна
Чем тебе пицца ещё не угодила?
– Это просто домашняя пицца, – фыркнула я.
– Это всё очень вредно для детей, – повторил твёрдо. Его голос грубый, глубокий, такой голос бывает в фильме у злодеев. – Даже общение с тобой вредно для него.
Ему не нравится, что я общаюсь с Никитой?
Я сжимаю губы, собираюсь с мыслями, затем говорю нейтральным тоном, который ничего не говорит о хаосе, бушующем внутри меня:
– Я не думаю...
– По тебе это видно, – сухо бросил он, продолжая резать картофель. Гнев вспыхивает, и все блокировки, с которыми я справлялась, грозят разлететься вдребезги.
Вот урод! Да что я тебе такого сделала?
Ругательства борются и рвутся на свободу, как ураган, надвигающийся вдалеке. Однако я храню молчание. Бесполезно с ним сейчас ругаться. Он именно этого и ждёт, но немного себя успокоить стоит. Я налила томатный сок в стакан и подошла к нему. Сергей сидел спиной ко мне и я наклонилась.
– Ой! Простите! – крикнула я, когда содержимое стакана пролилось на его рубашку, на стол и немного на пол. Хоть какое-то удовольствие получу.
– Ты что творишь? – резко встал он.
– Извините! Простите! Я случайно. Мне очень неудобно. Задумалась немного и забыла про сок в руках, – невинно хлопала ресницами.
Жаль, что не кипяток. Его бы я с удовольствием на тебя вылила.
– О чём? Как испортить мне рубашку? – рявкнул мужчина.
– Не надо на меня кричать. Просто нужно сразу постирать и рубашка будет как новая, – виновато потупила глазками.
Он смотрит на меня яростным взглядом, а затем начинает расстегивать рубашку. Мои глаза расширяются.
Боже! Он раздевается! Какого чёрта?
– Что вы делаете? – изумленно спросила я.
– Не видишь, что делаю? Снимаю рубашку, – хмыкнул он и снова пристально посмотрел меня, продолжая расстегивать рубашку.
– Снимайте в ванной или у себя в комнате. Не надо здесь. С ума сошли, – покачала головой, отступая к холодильнику, когда он снял с себя её.
Я смотрела на его тело. Хочу отвести взгляд, но что-то дергает меня за ниточки и ведет прямиком к Сергею. Нехватка дыхания, возникшая ранее, возвращается с удвоенной силой. У него спортивное и подтянутое тело. Мои глаза цепляются за татуировку на руке. Там какая-то надпись на английском.
– Ты же сама предложила, – его лицо остается бесстрастным, но когда он говорит, его стальной голос поражает меня, как гром в летний день. Он приближается ко мне хищными шагами. Высокий, сильный и неудержимый. Его запах заполняет мое пространство, мужской и чистый. Я смотрю на него, словно под гипнозом.
– Что... Я... Я ничего вам не предполагала! И не собиралась! – Выпалила я, не понимая, о чем он. Трудно сосредоточиться, когда перед тобой голый мужчина. Я продолжаю втягивать воздух, но дышу неправильно. Я совсем не дышу. Мое дыхание прерывается, грудь поднимается и опускается, словно я только что пробежала стометровку.