Чувства под запретом
Шрифт:
Неторопливым взором он огляделся вокруг, увидев довольно симпатичную девушку, которая, казалось, просто спала рядом, если бы не окровавленная постель, пропитанная насквозь вязкой жидкостью.
Он жадно и медленно втягивал этот металлический привкус, в то время как его лицо исказила гримаса убийцы, который не задумываясь лишает жизни.
Его пальцы неспеша проникают в мягкие и тёмные волосы незнакомки, убирая их прочь с её шеи и представляя своему взору гладкую кожу нетронутой
Шумный вздох и он с яростной жадностью впивается в неё, вытягивая каплю за каплей, успевая только глотать ещё тёплую кровь и всё больше зарываясь в те самые волосы, крепко вцепившись в них и оттягивая назад своей стальной хваткой, при этом ощущая, как пульс брюнетки постепенно затихает, отзываясь последними ударами в его ушах.
Но он не останавливался, продолжая безжалостно разрывать нежную и тонкую кожу, понимая то, что назад дороги уже нет, и эта реальность стала неотъемлемой частью его самого.
Прерывистое дыхание и хищное рычание отчаянно вырывались из горла, затихая в замкнутом пространстве ванной, пока он невидящим и холодным взглядом всматривался в своё отражение в небольшом зеркале, пристально наблюдая за тем, как бордового цвета жидкость медленно стекает по его губам.
В этот момент, он в очередной раз будто не узнавал самого себя, словно видя перед собой совершенно другого человека.
Тварь…без чувств и эмоций.
Таковым он и являлся сейчас, без неё.
Ведь именно она была его человечностью, благодаря которой он становился настоящим и способным ради неё на всё.
Но иллюзия призрачного счастья рассеялась как туман, поразив его сердце насквозь мучительной действительностью.
С тех пор, больше ничего не значило для него, превратившись в смутную картинку прошлых воспоминаний, теперь запятнаных кровью девушек, которых он даже не запоминал, сам того не понимая почему и как оказался так далеко, в этом небольшом городке.
Выдох… Более умеренный и спокойный, который позволял ему вновь обрести прежнее хладнокровие и безразличие.
Но неожиданно для него самого, за его спиной тут же послышался ласковый, совсем тихий и всё тот же знакомый бархат, в то мгновение, как хрупкая ладонь легла на его плечо, тем самым призывая обернуться и увидеть её.
– Стефан… - она стояла прямо перед ним, пристально и со всей нежностью вглядываясь в его глаза.
Лёгкое белое платьице струилось по фигуре, придавая ей определённую невинность и беззаботность.
Распущенные волосы спадали на обнажённые плечи ровными и длинными прядьями.
Она словно казалась ему в этот момент абсолютно другой…
Именно той самой девушкой, которую он когда-то знал и которую
Шатенка мягким касанием дотронулась к его лицу, постепенно достигая окровавленных и слегка приоткрытых губ Сальваторе, неспеша проводя по ним своими пальцами, при этом совершенно не боясь испачкаться и не испытывая ни малейшего отвращения.
Он понимал, что она всего лишь призрак, который возник из глубин его подсознания…
Но несмотря на это, он продолжал наблюдать за ней, застыв в неподвижности.
Её прикосновения были такими реальными, что он вдруг поймал себя на мысли, что просто сходит с ума.
Его неживое сердце словно приготовилось с новой силой забиться в груди.
Но он сам отказался от каких-либо эмоций, став безжалостной машиной для убийств.
И карие глаза больше не пробуждали в нём тех чувств, которые когда-то были так важны.
Лишь лёгкое недоумение тронуло его рассудок, приводя в непонятное замешательство.
Так было всегда, когда он ощущал её непосредственное присутствие, когда она была где-то поблизости.
– Я же знаю тебя… И это не ты, - прошептала девушка, подходя к нему вплотную и выдыхая тихие слова в его побледневшее лицо, - Ты справишься. Ради меня, Стефан.
Просто вспомни как это…чувствовать, - но он лишь молча отстранился от неё, одаривая безразличным взглядом.
– и возвращайся домой.
– Нет, - сдержанным и ровным тоном произнёс он, играя желваками и тут же отвернувшись от неё, опершись руками о прохладную поверхность умывальника.
– Оставь меня в покое…
Ничего уже не вернуть.
И ты сама отказалась от меня. Сама…
Вдох. Пока он неторопливо вытирал ладонью последние остатки крови, устало закрыв глаза, пытаясь избавиться от непонятных и противоречивых ощущений.
Даже прохладная влажность воды из-под крана не помогала ему сосредоточится и привести мысли в должный порядок.
И лишь его крепкое тело переполняла сумасшедшая сила, как будто напоминая о том, кем он сейчас является.
Монстр. Хищник. У которого лишь одна цель - получить всё до последней капли.
Ведь его больше ничего не заботило.
И сейчас, кожа как будто вновь вспыхнула испепеляющим огнём, вынуждая Стефана ощутить тот самый всепоглощающий, внутренний голод Потрошителя, который неумолимо подчинял его себе.
Но он больше не сопротивлялся своей сущности, вновь, как тогда, отказавшись от всего, что было важно и дорого ему.
Теперь, спустя эти годы, он испытывал лишь животную потребность охотника.
Ничего не чувствовать - стало одним из его главных инстинктов.