Чувства
Шрифт:
– Чем могу быть полезен?
– Уже ничем. Всё, на что вы были способны, – это наступить на те же грабли по второму разу. Впрочем, это уже не моё дело. Я не испытываю к вам ни капли сострадания, так что разбирайтесь со своей жизнью сами.
Лёва удивлённо смотрел на собеседника. Его первая мысль была: «Я умер и наказан за грехи, а это такой ангел, который обязан промыть мне мозги по всем моим прежним ошибкам».
Проехавшая по улице машина отвлекла его от этой мысли.
– Нет, кажется, всё-таки я жив. А как же тогда ангел?
Лёва оглянулся по сторонам. На крыльце никого не было.
– Так-так…
Маргарита
– Чую, вы ждёте рассказа…
Игорь Александрович налил чашку кофе и уселся в кресло.
– Да! – последовал короткий ответ.
– Тогда слушайте. Когда накал страстей дошёл до своего апогея, я прекрасно понимал, что работаем мы не с тем материалом. Те эмоции, которых я ждал от нашей героини, превратились в нечто грубое, жалкое, банальное. Уж извините, уважаемая Маргарита Терентьевна, но не люблю я тупых, озлобленных на весь свет, неспособных к саморазвитию особей, готовых во всех бедах винить всех и каждого, но только не самих себя. Я понял – мы допустили ошибку. Но было уже поздно. И тогда я решил, что наш Лёвушка и то куда более интересный материал, чем эта глупая Даша. И я всё переиграл. А остальное вы уже видели.
Я помчался туда и снял эмоции в момент дверного хлопка, когда обескураженный муж остался на пороге с тапочками в зубах. Для столь смелой импровизации – вполне сгодится.
– Ну вы даёте… – с нескрываемым восхищением Маргарита Терентьевна смотрела на босса. – А как же Лёва и Даша? Разве вы им не помогли?
– Помог? Конечно, помог! – Игорь Александрович ехидно улыбнулся. – С нашими персонажами случилось то, что обычно происходит в подобных ситуациях. Настрадавшийся от козней молодой жены Лёвушка вернулся к своей бывшей. Он рассудил, что из двух зол лучше выбрать известное. И был отчасти прав. Ровно полдня его вновь обретённая бывшая благоверная умудрилась сдерживать словесный понос ругательств в его адрес. Так она выказала безмерное уважение вернувшемуся с поджатым хвостом муженьку. А потом понеслось. Это примерно как зубная боль: приступ стихает, а потом с новой силой – хоть на стенку лезь. Лёва выдержал два года, а потом тихо отбросил коньки от инсульта, лёжа на диване с газетой, поносимый своей не знающей устали женушкой.
– Банальный конец! Впрочем, жизненный. А Даша?
– С ней ещё веселее. Почувствовав невероятный драйв от захвата чужого имущества, она на Лёвушке не остановилась. В ход пошли бизнесы конкурентов. Можно сказать, что она стала профессиональным рейдером. С её бульдожьей хваткой ей было легко идти по головам. Но всё до поры. Однажды её водитель опоздал, и она помчалась на совещание за рулём своего «Майбаха» сама. Её жизненный путь прервал КамАЗ, невесть откуда выруливший на перекрёсток. Он протаранил иномарку и снёс с дороги будто игрушку. Согласитесь, в данной ситуации силы были не равны. С виду обычная авария, и только Дашин водитель мог рассказать всю правду, но его не нашли. Поговаривали, что он спешно перебрался жить за границу. На какие шиши? Нетрудно догадаться.
– Ах,
– Прекрасно? – Игорь Александрович привстал в кресле. – Да худшей ситуации я не наблюдал со времён Клеопатры.
Он оставил «за кадром» рассказ о том, что же было не так с одной из известнейших женщин планеты, и, прохаживаясь вдоль панорамного окна, стал делиться с секретаршей более животрепещущими проблемами.
– Понимаете, дорогая моя, я так долго её искал! Она обязана появиться, и в этот раз я почти поверил, что чудо свершилось!
– Игорь Александрович, любезнейший, вы, кажется, говорите сами с собой, а для меня ваши реплики – полнейшая загадка.
Маргарита Терентьевна улыбалась, глядя на босса поверх моднейших очков.
– Ой, извините! Мне думалось, что вы всё понимаете.
– Понимаю? – секретарша пожала плечами. – Конечно, я многое вижу, но сейчас я в полном тупике. Мы нашли прекрасный материал, приготовили чистую ненависть по идеальной рецептуре, отработали заказ, потратили на это уйму сил и времени, если об этом уместно говорить в нашей работе. В итоге – все должны быть довольны. Но – нет! В последний момент вы меняете программу, срываетесь с места, гвоздите несчастного Лёву, а наш объект называете озлобленной дурой. Я не понимаю вас, дорогой мой босс.
Игорь Александрович молча смотрел на закат. В его голове проносилось столько мыслей, что выложить их перед Маргаритой Терентьевной в более или менее последовательном варианте он не видел возможности. Да и не хотел. На него навалилась усталость – состояние, о котором он только читал. Оно выразилось в нежелании говорить, что-то объяснять. Он позволил себе забыть о времени, о Маргарите Терентьевне, обо всей своей жизни и даже о том, что всегда глубоко сидело внутри его существа. Сейчас он смотрел на горизонт, будто хотел заглянуть за него, проникнуть взглядом туда, на тот самый бульвар, где когда-то оставила свой след Она. Та странная девушка, которую он упустил…
Маргарита Терентьевна тронула его за рукав.
– С вами всё хорошо?
– Да, да! Всё в порядке. Предлагаю на сегодня закончить работу. И… пойти прогуляться! Как вы на это смотрите?
Секретарша совсем не по-стариковски тряхнула чёлкой, хлопнула в ладоши, потом хлопок последовал по одной туфле, следом по другой.
– О! Да вы цыганочку с выходом тут изобразить собрались на радостях! – рассмеялся такой реакции Игорь Александрович.
– А почему нет? Мы же, надеюсь, идём в какой-нибудь ресторан?
Босс продолжал смеяться.
– Нет, любезнейшая, мёрзнуть вам сегодня со мной на бульваре.
– Ну вот, а начиналось всё так заманчиво, – расстроилась Маргарита Терентьевна.
А босс с загадочной улыбкой надел пальто, набросил на шею шарф и, продемонстрировав галантные манеры, предложил Маргарите Терентьевне руку.
Так наша экстравагантная парочка проследовала к лифту.
Но напрасно в этот день Марго прятала нос в кружево французской шали. На бульваре, по которому под ручку с боссом ей пришлось дефилировать около двух часов, они не встретили никого мало-мальски интересного. Игорь нервничал, а Марго мёрзла. Так прошла их прогулка, смысл которой остался неясен для рассудительной и практичной секретарши.