Чувственный рай
Шрифт:
Пять ночей спустя после того, как Захира оторвали от торжественного ужина новости о болезни Масуда, стало известно, что секретарь быстро выздоравливает. Врачи перевели его из реанимации в обычную палату, он даже начал есть обычную пищу. Захира это необыкновенно воодушевило. Он даже разыскал Джину в одной из галерей, где она работала, чтобы поговорить.
— Я снова еду в больницу. У меня ощущение, что я практически переехал туда. — Его улыбка все еще была усталой, но выражение отчаяния, к счастью, исчезло.
Джину
— Вечером я хочу поговорить с тобой. — На его лице появилось сожаление. — Последние несколько дней я не был слишком гостеприимным хозяином, как и внимательным другом, Джина. Но я обещаю все наверстать.
— Захир, ты ничего мне не должен, честно. Я очень рада, что твоему другу уже лучше, а значит, ты не будешь так беспокоиться за него.
— И все же я чувствую, что бросил тебя.
— Уверяю тебя, все в порядке. Я не капризный ребенок, как и ты. Мне не нужно постоянное внимание. В конце концов, я приехала сюда работать. Когда каталог будет закончен, я просто уеду, и тебе больше не нужно будет обо мне беспокоиться. — Последние слова дались Джине с трудом, горячие слезы отчаяния подступали к горлу.
— Ты считаешь, я больше не вспомню о тебе, если ты вернешься домой? — На его загорелом лице отразилось замешательство. — Неужели я настолько пренебрег тобой, что ты покинешь меня, не принимая в расчет мои чувства?
— Забудь мои слова, Захир. — С трудом справляясь с противоречивыми эмоциями, Джина постаралась улыбнуться. — Тебе нужно сосредоточиться на выздоровлении друга, я понимаю, правда. Когда ты вернешься, я все еще буду здесь, занятая работой. Обещаю.
Не вполне убежденный, Захир тем не менее быстро поднес ее руку к губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. В это время он не сводил с нее глаз, словно она могла сбежать.
— Молюсь, чтобы так и было. — Его глубокий голос, полный нежности, звучал хрипловато. — Я сразу пойду к тебе, даже если время будет позднее.
Чуть не падая в обморок от облегчения и надежды, Джина решила дать себе отдохнуть. Она ушла в комнату и попыталась справиться с нервным возбуждением, дрожью в конечностях и полной сумятицей в голове.
— Ты не спишь? Я надеялся, что так и будет.
Фарида уже ушла, и у Захира наконец появилась возможность побыть с Джиной наедине. Он постучал в ее дверь, не зная, откликнется ли она. Все-таки было уже за полночь. Но Джина открыла почти сразу. Ее застенчивый взгляд освещала такая же неуверенная улыбка.
— Я ждала тебя. Ты сказал, что хочешь поговорить.
— Так и есть.
— Как чувствует себя Масуд? — с участием спросила она.
Глубоко вздохнув, Захир кивнул:
— Он быстро выздоравливает. Сейчас выглядит даже лучше, чем раньше. Еще два-три дня в больнице — и он снова будет дома. Прогуляешься со мной?
— Куда?
— Тут недалеко.
Они медленно брели по освещенному
— Я хочу показать тебе кое-что.
Он взял ее за руку и открыл дверь, к которой они подошли. В небольшой комнате почти не было мебели. Ее освещала одна яркая лампа, а стену украшал великолепный пейзаж работы матери Захира, изображающий пустыню. Ей нравилось рисовать. Ее любимой темой было разнообразие и прелесть родной земли. Под картиной стоял буковый шкаф с прозрачной витриной. Вот почему в комнате почти ничего не было: чтобы не мешать созерцанию красоты и величия того, что находилось внутри.
Захир обнял Джину одной рукой и слегка подтолкнул к витрине:
— Ты проявила столько терпения. Вот твоя награда: ты видишь перед собой «Сердце отваги».
Захир подумал, что сокровище выглядит прекрасно, как никогда. На подушке из черного бархата покоилась цепь из желтого золота, а в центре изумительной подвески, окруженный рубинами и сапфирами, сиял алмаз, бриллиант чистой воды, безупречного оттенка ночного пустынного неба, превосходно ограненный в форме сердца.
С тех пор как Захир видел украшение в последний раз, прошло много времени. Понятно почему: ведь он связывал его пророчество с трагедиями, постигшими семью. Но, узнав из дневника прапрабабушки, что браки его предков, женившихся по любви, были удачными и счастливыми, он изменил свое мнение и решил следовать зову сердца.
Впрочем, Захир знал, что, будь семейная история не такой счастливой, он не изменил бы своего решения. Высокомерие затмило его разум, когда он собирался обмануть судьбу. Но после визита в Каджистан, где его впечатлили мудрые речи эмира, он понял, что больше никогда не будет настолько глуп, чтобы вмешиваться в подобные вещи.
— О, Захир… — В прекрасных голубых глазах Джины стояли слезы. — Наслаждаться этим великолепным зрелищем… Я чувствую, что прикоснулась к настоящему чуду. Джейк был бы вне себя от радости, если бы мог увидеть это сокровище так, как я сейчас.
От ревности у Захира земля ушла из-под ног.
— Как жаль, что он так опрометчиво решил прервать свой визит и отправиться домой, — пробормотал он, не в силах сдержать сарказм.
— Э… да. — Смутившись, Джина потупилась.
— Тебе грустно, что он уехал?
Она в удивлении вскинула голову:
— Что? Конечно нет! Откуда такой вопрос?
— Раз ты вспомнила этого ничтожного человека в такой важный момент, он, наверное, значит для тебя больше, чем ты показываешь. Мне это очень неприятно.