Чувство древнее, как мир
Шрифт:
В частности, дверь кардинала Луи Рогана. Недалекий и честолюбивый кардинал был очень богат и имел к тому же некоторые возможности запускать руку в казну. Ему хотелось большего - стать первым министром. Этому желанию способствовал один знаменитый содержанец Рогана, Калиостро, неустанно предсказывавший кардиналу повышение по службе. Это желание показалось вполне выполнимым, когда в доверие к Рогану втерлась "графиня" де Ламотт и представилась близкой, но тайной подругой королевы.
И дальше была разыграна образцовая мошенническая операция. Валуа де Ламотт находит малоизвестную актрису, весьма похожую на Марию-Антуанетту. В полумраке версальского сада организуется ее встреча с Роганом, где лжекоролева сообщает кардиналу, что мечтала бы приобрести фантастической стоимости колье
После того как ювелир Бомер, проявив активность по поводу недополученных денег, поставил в известность королевскую чету, дело было быстро закончено. Совершено преступление против чести королевы. Рогана отправили в ссылку, Калиостро на всякий случай выдворили из страны, Жанну де Ламотт клеймили знаком воровки и заключили с мужем в тюрьму. Правда, оттуда ей вскоре с чьей-то тайной помощью удалось бежать, она перебралась за границу и вскоре раструбила об этой истории по всем салонам Европы, где выставляла себя жертвой коварства "своей бывшей подруги" Марии-Антуанетты. Хотя жертвой мошенничества была все-таки королева, ее репутация была подорвана навсегда.
* * *
Можно быть красавицей, а можно и дурнушкой, честной или бесчестной, умной или глупой, здоровой или болезненной, но в жизни каждой женщины, в ее природе и в душе главное - любовь, чувство древнее, как мир. И те, кому она так и не встретилась, могут считать себя несчастливыми. Мария-Антуанетта была дочерью своего сословия и своего века. Наверное, можно ее обвинить в легкомыслии и мотовстве, в безответственности, ее можно да-же считать главным представителем отживающего свое абсолютизма, раздразнившим зверя революции. Можно даже считать в какой-то мере национальным врагом Франции. Большую часть жизни она прожила в богатстве и довольстве, меньшую - в жестоких страданиях. Но она была достойна дара любви. Как достойна его любая женщина. И ей повезло.
Они любили друг друга тайно, искренне и страстно. Их роман окрашен в цвета постоянных разлук и трагедии гибнущего старого мира. Имя ее возлюбленного Ганс Аксель Ферзен. Граф, сын шведского сенатора был послан в Европу учиться. Он закончил университет в Германии, изучал музыку и медицину в Италии, в Женеве был представлен самому Вольтеру. А в 1774 году этот рослый голубоглазый красивый скандинав появляется в Париже, где на балу-маскараде его представили Марии-Антуанетте. Ровесники, они сразу почувствовали взаимную симпатию. Но это было пока лишь мимолетное знакомство.
Следующий приезд Ферзена состоялся через четыре года. За него, видного жениха, уже сватали лучших невест - дочь английского герцога, дочь швейцарского банкира Неккера, невольного зачинщика великой революции. Между прочим, эта его дочь Анна-Луиза - будущая писательница мадам де Сталь. Но Ферзен настойчиво стремился в Версаль, в Трианон. По всей вероятности, тогда же между ним и Марией-Антуанеттой все и произошло. Иначе трудно объяснить его поспешный отъезд, и не куда-нибудь, а в Америку, в армию Лафайета, помогавшего Соединенным Штатам в войне с англичанами. Слишком велика была опасность скомпрометировать молодую легкомысленную королеву. Ферзен страдал повышенным чувством ответственности и деликатности.
Однако с 1785 года Ганс Ферзен уже постоянно жил во Франции, изредка выполняя для Швеции небольшие дипломатические поручения и регулярно бывая при французском дворе. По мнению некоторых биографов, после рождения четвертого ребенка и без того редкие визиты Людовика в спальню Марии-Антуанетты прекратились вовсе. Ее сердцем без остатка завладел красавец швед. Вот только до исторических потрясений, прервавших и этот роман, и саму жизнь королевы, оставалось совсем недолго.
* * *
Для
Во многих странах для укрепления государства и монаршьей власти требовался период ее опоры на власть представительскую. В России, например, до XVII века эту роль играли соборы. Потом обычно наступал абсолютизм. Со временем и он изживал себя. Самим фактом созыва Генеральных штатов Капетинги-Бурбоны подписывали себе вступление к смертному приговору.
4 мая 1789 года Генеральные штаты начали свою работу в Версале. И начали со скандалов. Во-первых, некоторые аристократы из популистских целей стали депутатами от третьего, трудящегося и платящего налоги сословия граф Мирабо и даже принц крови герцог Орлеанский. Во-вторых, после открытия Генеральных штатов, закончив речь, король надел шляпу. Депутаты от высших сословий последовали его примеру. Депутаты от третьего сословия по закону этого сделать не могли. Однако сделали. И Людовик XVI на них не прикрикнул. После этого он вынужден был только уступать.
Два месяца в Генеральных штатах шли оживленные дебаты то по протокольным, то по серьезным вопросам. Голоса в пользу широких реформ становились все громче. В политических клубах по всей стране уже раздаются призывы к восстанию. Сторонники монархии стягивают к Версалю войска и предлагают королю разогнать непослушный парламент. Но Людовик мастер всего лишь полумер - велит запереть зал заседаний. Тогда третье сословие 20 июня клянется в зале для игры в мяч не расходиться, пока не будет принята конституция. Депутаты объявляют себя Национальным собранием.
Из важных событий в своей жизни Людовик XVI в это время отмечает в дневнике лишь успехи на охоте. Даже на странице, отмеченной 14 июля, никаких особых событий не значится. А в жизни Марии-Антуанетты... Она на глазах становится другим человеком. Она уже не Королева рококо, не хозяйка игрушки Трианона, не царица мод. С этого момента она даже улыбается крайне редко. Тем летом надолго уехал Ферзен, и тем летом пришла в ее жизнь беда. И первый ее знак - смерть старшего сына. Дофином становится крепыш Людовик. Но будущего у мальчика уже нет.
12 июля 1789 года король отправляет популярного Неккера в отставку. В ответ на это 14 июля в Париже народ берет штурмом тюрьму Бастилию. Первая кровь пролилась. Герцог Лианкур прибывает с этим известием в Версаль. Король спит. Его все-таки будят и сообщают неприятную новость.
– Это же бунт, - лепечет сонный монарх.
– Нет, сир, это революция, - возражает Лианкур.
Уже через несколько дней в знак своего поражения Людовик XVI отводит войска от Версаля, возвращает Неккера, посещает Париж и там в ратуше принимает трехцветную кокарду новой национальной символики французов. Теперь он будет терпеть одно поражение, одно унижение за другим. Только Мария-Антуанетта вслед за своим братом, австрийским императором, заявляет: "Мое ремесло быть роялистом". Ради своей чести, чести детей и династии ей ничего не остается, кроме как стать врагом революции. Но к ее несчастью, не она главный символ монархии. Ее новый девиз: "Держаться точки зрения государя". А у него уже толком никакой точки зрения нет.