Чуж чуженин
Шрифт:
Нелюб вытер рот рукавом, не отводя взора от Мстиши, и ей вдруг стало зябко. Да ведь он просто обманул её! Не ездил он ни в какую усадьбу! Быть того не могло, потому что иначе… Иначе…
Мстислава резко метнулась к двери, но зазимец с удивительной ловкостью перехватил её за плечи.
— Куда, глупая? — с досадой проворчал он, но княжна принялась вырываться.
— Пусти! Пусти меня, смерд! — кошкой зашипела девушка. — Я сама к нему пойду!
— Ночью, босая? — сквозь зубы процедил Нелюб, продолжая крепко удерживать Мстишу и терпеливо уворачиваться от летавших перед
— Босая, ночью, да хоть на коленях поползу! И ты не остановишь меня!
Ей всё-таки удалось оцарапать щёку зазимца, и он раздражённо зарычал. Нелюб сильнее сжал руки Мстиславы и легонько, но чувствительно встряхнул её, заставляя взглянуть на себя.
— Да он женат!
Взор Мстиши остановился. Она замерла, перестав бороться, и её тело застыло в нелепой корче. Широко распахнувшиеся глаза смотрели на Нелюба неверяще и потрясённо.
— Что? — только и сумела выдохнуть девушка, едва шевеля одеревенелыми губами.
Нелюб нахмурился и отвёл взгляд в сторону. Он выпустил Мстишу из рук и сделал полшага назад, точно стыдясь недавнего прикосновения к ней.
— Отец оженил его прошлой седмицей, — нехотя ответил помытчик.
— Как, оженил? — дрожащим голосом спросила Мстислава.
— Прознал, видно, о ваших плутнях, да и окоротил сыночка, — равнодушно пожал плечами Нелюб. — Хоть кому-то достало глузду.
Мстиша почувствовала, что не может дышать. Она принялась судорожно перехватывать ртом, а перед глазами помутилось. Девушка опустилась на постель, не замечая, что Нелюб смотрит на неё со смесью отвращения и жалости. От дрожи, пробиравшей всё её тело, мелко затряслись золотые подвески на колтах, и этот мягкий, нежный перезвон прозвучал так некстати, что стал последней каплей, переполнившей горькую Мстишину чашу. Княжна уронила лицо в ладони и зарыдала. Ей было голодно и противно, страшно и одиноко, она разочаровалась в том, кому верила больше всех на свете. Ей было нестерпимо жаль себя.
За что? За что, Небесная Матерь? Разве многого желала Мстислава? Хотела жить подле любого, словно лесная птаха, никому не вредя.
Мстислава успела позабыть, что не одна, когда услышала покашливание. Она подняла заплаканные глаза на Нелюба, который протягивал ей знакомую ширинку. Развернув концы полотна, девушка увидела отрез своей косы, связанный зелёной лентой. Как ни странно, кажется, Нелюб не заглядывал в платок, потому что теперь смотрел на волосы Мстиши с каким-то странным, неприязненным и вместе с тем злым выражением. Его глаза сузились, а под скулами прокатились напрягшиеся желваки. Он почти неслышно хмыкнул и отвернулся.
Усилием воли подавив подступивший всхлип, княжна стиснула зубы и, завязав платок обратно, откинула его в сторону.
Опираясь о стену, Всеславна поднялась и, не заботясь присутствием Нелюба, принялась устало стягивать всё, чем давеча так любовно наряжалась, готовясь ко встрече со Сновидом. Украшения с жалобным звяканьем падали на засаленную рогожу. Особенно ожесточённо девушка сорвала с шеи бирюзовую нитку, но её она отдельно от остальной кузни швырнула в дорожную котомку.
Закончив, княжна сгребла блестящую кучу
— Бери, всё твоё, — сухо проговорила Мстиша, враждебно глядя на помытчика, и кивнула на сундуки. — Заслужил, — добавила она и нехорошо улыбнулась.
— Мне твоего не надобно, а тебе негоже приданым разбрасываться. Что делать станешь? — хмуро спросил Нелюб.
— Тебе до меня дела нет, — по старой привычке задрала подбородок Мстиша, забыв, что в расхристанной, измазанной в стёршейся краске, потрёпанной девушке с трудом можно было узнать Мстиславу Всеславну.
— Так не годится, — помотал головой зазимец. — Не брошу же я тебя здесь.
Брови Мстиславы слегка дёрнулись, и она сглотнула. В носу всё ещё свербело после недавних слёз. Нельзя было позволять себе снова надеяться, но княжне страстно хотелось, чтобы, как в прошлой жизни, кто-то уладил её беды. А больше всего Мстиша боялась остаться в одиночестве. Пусть с ним, с замызганным помытчиком, только бы не одной.
— Поутру повезу тебя в Медынь, — так, точно тут и обсуждать было нечего, рубанув рукой воздух, объявил Нелюб.
— Ни за что! — воскликнула Мстиша, и её дотоле бескровные щёки лихорадочно зарделись. — После всего показаться на глаза тате? Лучше сразу умереть.
В словах княжны была твёрдость, заставившая Нелюба недоверчиво склонить голову набок и пристально посмотреть на девушку.
— А как же тогда?
Мстиша выпрямилась и направила взгляд перед собой. Даже теперь, бледная и похудевшая, неубранная, грязная, она была хороша. Несколько мгновений княжна размышляла, но вот её губы решительно поджались, а складка между бровями расправилась.
— Помоги мне добраться до Зазимья.
Судя по вытянувшемуся лицу Нелюба, Мстислава снова сумела его удивить.
— Зачем тебе в Зазимье? — ухмылкой скрывая замешательство, спросил помытчик.
— Чтобы выйти за Ратмира, — мрачно ответила Всеславна.
Нелюб некоторое время смотрел на Мстишу. Он опять хотел ухмыльнуться, но его губы вместо этого как-то судорожно скривились. Мстислава уже решила, что зазимец сейчас откажется, но взамен услышала:
— Что ж, влез по пояс, полезай и по горло.
8. Спутники.
Они выдвинулись на рассвете к немалому удивлению заспанной служанки, которой Мстислава к тому же оставила щедрую плату. Растерянно пряча монету под ворот затасканной замашной рубахи, хозяйская дочь лишь покачала головой:
— Уж уходите? — Она подавила зевок и почесалась. — Что ж торга-то не дождались…
Нелюб учтиво поклонился девушке, но Мстиша даже не взглянула в её сторону. В эдакую рань она обычно видела только третий сон. Мало того, теперь ей вдобавок предстояло леший знает сколько вёрст пройти пешком. Проклятая кляча не могла везти и тяжёлые сундуки, и всадницу, и от злости Мстислава едва не скрежетала зубами.
Утро встретило путников уже совсем осенней свежестью, и княжна зябко куталась в вотолу. Колдобистая дорога оказалась сущим мучением, и через поношенные лапти Мстиша чувствовала каждый камешек.