Чужак с острова Барра
Шрифт:
Во время рейса он по-прежнему проводил на палубе долгие часы, наблюдая за морскими птицами, но, когда они заходили в порт, забегаловки с музыкальными автоматами, кабачки и девицы представляли для Рори гораздо больший соблазн. Честолюбивые мечтания о будущем начали понемногу развеиваться, он ничего не откладывал, и дальнейшее образование, которым он намеревался заняться, теперь казалось таким же недостижимым, как на Барре. Настоящее было слишком увлекательно, чтобы долго предаваться размышлениям о будущем.
В то первое лето, во время их второго рейса по Великим озерам, с двигателем
— Шеф говорит, простоим тут дней шесть-семь.
— Я знаю Торонто, — объявил пожилой лысеющий кочегар. — Эх, ребята, ребята! То, что вы ищете, называется Джарвис-стрит. Вполне сносное пиво. И можно подцепить бабу долларов за десять, а то и меньше. Конечно, если не станете требовать непременно молоденькую да хорошенькую. Эти берут дороже.
Кто-то обратился к Рори:
— Ну как, Рори? Попробуем?
— И не подумаю, — возразил Рори. — Я разыщу какую-нибудь забегаловку с танцульками. Там все молоденькие — и задаром!
Кочегар покосился на него.
— Я тоже когда-то был молод, — сказал он, — то же получал кое-что задаром. Тогда, парень, вое было куда занятней, чем нынче, девки понаворочают на себя сто одежек, так никогда и не знаешь, что окажется под низом. Бывало, думаешь, ну, оторвал себе толстушку что надо, а как скинешь все ихние юбки, тут и видишь- тоща, как телеграфный столб.
Но, несмотря на свое решение, Рори в тот вечер присоединился к своим собратьям-морячкам, дабы самолично осмотреть Джарвис-стрит и тамошний товар.
Несколько часов спустя голова Рори кружилась от избытка канадского пива. Он где-то потерял своих друзей и вдруг обнаружил, что находится в душной грязной комнатенке со старой железной кроватью и проституткой средних лет. Теперь, на свету, он рассмотрел ее как следует. У нее были сухие, похожие на пух волосы и грязная шея. Она производила просто отталкивающее впечатление.
— Да ты красавчик, мой милый, — сказала она, — но я больше не занимаюсь этим делом ради прекрасных глаз и скидки никому не делаю! Гони восемь доларов, да еще за комнату, когда будешь уходить. Это еще три монеты.
— Прямо сейчас?
— Точно. Деньги на бочку — или катись!
Рори протянул ей десятидолларовую бумажку.
— У меня нет сдачи, миленок, — сказала она, — но Фредди сейчас разменяет. Это здешний хозяин. Обожди минутку, я сейчас вернусь!
Выйдя в коридор, она прикрыла за собой дверь. Рори сидел на краю кровати и ждал, размышляя, так ли уж ему хочется получить то, за что он заплатил вперед! Он осмотрелся кругом. Обои отстали от стен, на потолке пятна сырости в тех местах, где текла крыша. На кровати лежали только матрац, простыня и серое суконное одеяло, полупротертое в середине.
"А она не спешит", — подумал Рори. За стеной, в коридоре, часто слышались
— Вы, часом, не Фредди? — спросил Рори.
— Да, это я.
— Я хотел бы узнать, что стряслось с моей приятельницей. Она пошла к вам разменять десятидолларовую бумажку.
Фредди пожал плечами.
— Ко мне никто не заходил с десятидолларовой бумажкой... А кто она такая? Шлюха?
Рори робко кивнул.
— Обвела она тебя вокруг пальца, сынок, — сказал толстяк. — Должно быть, просто смылась черным ходом вместе с твоими деньжатами. Здешние суки частенько проделывают этот номер. Но я тут ни при чем. Я сдаю комнаты, и все. В другой раз не будь идиотом, никогда не плати им вперед.
Рори медленно повернулся и поплелся к парадному.
— Эй, парень, — окликнул его Фредди. — Ты не заплатил за комнату. С тебя три монеты.
Рори молча вручил ему три доллара и вновь пошел по коридору. Толстяк Фредди закрыл дверь и больше не показывался. Неподалеку от выхода Рори увидел на стене пыльную деревянную доску с библейским текстом — в тусклом освещении вестибюля Рори с трудом разобрал надпись: "Берегись лживых пророков. Евангелие от Матфея. 7.15". Рори порылся в карманах, нашел огрызок карандаша, вычеркнул слово "пророков" и медленно, старательно нацарапал сверху другое слово. Отступил чуть назад и с драматическим надрывом пробел вслух: "Берегись лживых проституток". Это показалось ему необычайно забавным, и он громко расхохотался. Раскатившийся по гулкому коридору смех быстро привел его в чувство, и с омерзением и смущением он понял, что в дымину пьян, а весь этот вечер был лишь пустой тратой денег и времени. Нетвердым шагом он вышел на улицу, прислонился к столбу и стал дожидаться такси, которое доставит его опять на корабль. Он ощутил какое-то теплое чувство, облегчение оттого, что шлюха так и не вернулась. С отвращением и сожалением вспоминал о минувшем вечере. Под вечер его приятели вновь отправились на Джарвис-стрит, Рори же, захватив в камбузе сандвич, сунул его в карман, взял бинокль и отправился в одиночестве наблюдать птиц.
Он покинул (район порта и с милю шагал по широкому белому пляжу озера Онтарио. Рори узнавал серебристых и сизых чаек, обыкновенных и черных морских ласточек, но стаи морских куликов и песочников, которые шныряли у самой воды, имели слишком неопределенный вид, чтобы он мог отличить их друг от друга. Но это было увлекательно и, по мнению Рори, куда интереснее, чем влетевшее ему в копеечку вчерашнее предприятие.
Он дошел до обширной болотистой низины, которая подступала к самому берегу. Прибрежные птицы, более здесь многочисленные, кружили огромными стаями, перебираясь с одного болотца на другое и сверкая, как гроздья серебряных подвесок, всякий раз когда они изменяли свой курс и солнце освещало их белые брюшки. Присев, Рори жевал свой сандвич и наблюдал за прилетом и отлетом птичьих стай.