Чужак в чужой стране
Шрифт:
— Пистолет — плохая вещь. Я сделаю, чтобы он исчез.
— Не заставляй его исчезать сразу же, как только увидишь.
— Не надо?
— Не надо. Я подниму руку с пистолетом и стану наводить его на тебя. До того, как я наведу его на тебя, заставь его исчезнуть. Но не останавливай меня, не причиняй мне боли, не убивай меня, вообще ничего не делай со мной. И как еду меня тоже не теряй.
— О, я не буду, — искренне ответил Майк. — Когда ты рассоединишься, брат мой Джубал, я надеюсь, что буду приглашен вкусить от тебя, молясь и восхваляя тебя с каждым куском…
Харшоу сумел справиться со своими рефлексами и мрачно ответствовал:
— Благодарю тебя, Майк.
— Нет, это я должен благодарить тебя, брат мой, и если случится, что меня изберут раньше тебя, я надеюсь, ты найдешь меня ценным для грокинга. Раздели меня с Джил. Ты разделишь меня с Джил? Пожалуйста!
Харшоу взглянул на Джил, увидел, что она сохраняет невозмутимое лицо, и подумал, что со своими больными она, наверное, непоколебимей скалы.
— Я разделю тебя с Джил, — торжественно обещал он. — Но, Майк, никто из нас не будет в ближайшее время едой. Я покажу тебе пистолет, а ты жди, пока я не скажу… а потом будь очень осторожен, потому что мне еще многое надо успеть, прежде чем я буду готов к рассоединению.
— Я буду осторожен, брат мой.
— Хорошо, — Харшоу выдвинул ящик. — Гляди сюда, Майк. Видишь пистолет? Я хочу взять его. Но ничего не делай, пока я не скажу. — Харшоу потянулся за пистолетом, заслуженным полицейским ветераном, взял его. — Приготовься, Майк. Давай! Харшоу со всей возможной быстротой прицелился в Майка.
Его рука была пуста. Джубал был потрясен.
— Превосходно! — только и смог произнести он. — Ты убрал его раньше, чем я прицелился.
— Я счастлив.
— Я тоже. Дюк, это попало в камеры?
— Еще бы!
— Хорошо, — Харшоу вздохнул. — Все, ребята.
Энн попросила:
— Босс, мне скажут, что вышло на пленке?
— Посиди здесь, сама увидишь.
— Э, нет! Мне нельзя, ведь я свидетельствовала. Но я хотела бы узнать — позднее — покажет ли она, что я потеряла сноровку.
— О'кей.
Глава 13
Когда все ушли, Харшоу принялся было отдавать приказы Дюку и вдруг спросил:
— Ты чего такой кислый?
— Босс, когда мы избавимся от этого вурдалака?
— Вурдалака? Ну ты, однако, деревенщина!
— Я не обижаюсь, я и вправду из Канзаса. В Канзасе никогда не было людоедства. Пока он у нас, я ем на кухне.
— Вот как? — холодно произнес Харшоу. — Через пять минут Энн подсчитает, сколько я тебе должен. Даю тебе десять минут, чтобы ты уложил свои комиксы и вторую рубашку.
Дюк перестал возиться с проектором:
— Я вовсе не имел в виду, что ухожу.
— А я это понял именно так, сынок.
— Но… Какого черта? Я и так почти всегда ем на кухне.
— Это дело другое. Никто под моей крышей не отказывается есть только из-за того, что его не устраивает компания за моим столом. Я старомодный джентльмен из тех, что к нашим дням почти все вымерли, и это значит, что я могу быть распоследним сукиным сыном всякий раз, когда нужно. Как сейчас, например. Скажите пожалуйста — невежественный, суеверный, погрязший в предрассудках деревенщина берется указывать мне, кому
Дюк медленно проговорил:
— Я бы должен дать вам по морде… И я бы так и сделал, будь вы моего возраста.
— Ну, это пусть тебя не останавливает. Я могу оказаться крепче, чем ты думаешь. А если нет, на шум сбегутся остальные. Как по-твоему, справишься ты с Человеком с Марса?
— С ним? Да я пришибу его одной левой!
— Возможно… если сумеешь до него дотянуться.
— Чего?
— Ты видел, как я попробовал навести на него пистолет. Дюк… где этот пистолет? Найди этот пистолет. А после скажи, по-прежнему ли ты думаешь, что можешь пришибить Майка одной левой. Но сперва найди этот пистолет.
Дюк снова принялся возиться с проектором.
— Ну, это просто ловкость рук. Фильм это покажет.
— Дюк. — сказал Харшоу. — Оставь проектор в покое. Сядь. Я сам все сделаю, когда ты уйдешь.
— Нет, Джубал. Я не хочу, чтобы ты трогал его. После тебя в нем всегда что-нибудь ломается.
— Сядь, я сказал!
— Но…
— Дюк, я могу быть большим мерзавцем, если приспичит. Я не принимаю услуг человека, который от меня уволился.
— Дьявольщина, но я же не увольнялся! На тебя вдруг нашло, и ты выгнал меня безо всякой причины.
— Сядь, Дюк, — негромко повторил Харшоу, — и позволь мне спасти твою жизнь или покинь этот дом как можно быстрее. Даже не укладывай вещи. Ты можешь не прожить так долго.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Только то, что сказал. Дюк, это все равно, уволился ты или уволен. Ты лишился работы в то самое мгновение, когда объявил, что не будешь есть за моим столом. Тем не менее я нахожу дурным вкусом позволить убить тебя в моем доме. Поэтому сядь, а я сделаю все возможное, чтобы избежать этого.
Дюк с ошарашенным видом опустился в кресло.
— Вы с Майком водные братья? — спросил Харшоу.
— Я? Конечно, нет. Я слышал эту болтовню. Если спросят мое мнение — все это чепуха.
— Это не чепуха, и никто не собирается спрашивать тебя. Ты недостаточно разбираешься в таких вещах, чтобы иметь собственное мнение. — Харшоу задумался. — Дюк, я не хочу увольнять тебя. Благодаря тебе все машинки в доме работают нормально и не раздражают меня. Но ради твоей же безопасности я обязан убрать тебя отсюда. А потом посмотреть, кто еще не является водным братом Майка и проследить, чтобы он стал им… или смылся отсюда поскорее. — Джубал пожевал губу. — Возможно, будет достаточно взять с Майка обещание не делать никому вреда без моего приказа. Хм… Нет, слишком много кругом дурачатся, а Майк склонен неправильно интерпретировать происходящее. Скажем, ты — или Ларри, поскольку тебя здесь не будет, — схватит Джил и бултыхнет ее в бассейн. Ларри может сдуть туда же, куда отправился пистолет, раньше, чем я успею объяснить Майку, что Джил не грозит опасность, Ларри имеет полное право прожить свою жизнь не опасаясь, что она укоротится из-за моей халатности. Дюк, я считаю, что каждый вправе искать приключений на свою задницу, но нельзя же давать ребенку играть динамитом.