Чужак в чужой стране

Хайнлайн Роберт Энсон

Джил оценила это.

— Бен, в твоей мышеловке есть собственная кухня!

— И еще какая. Я могу даже поджарить мясо.

— Я сама поджарю мясо. Дай-ка мне микрофон, — и она принялась командовать, остановившись лишь раз, чтобы уточнить, любит ли Бен эндивий [4] .

Такси высадило их на крышу, и они отправились в комнату Бена. Она была довольно старомодной, и единственной роскошью в ней была лужайка настоящей травы посреди гостиной. Джил остановилась, сбросила туфли,

прошла в комнату босиком, остановилась на краю лужайки и с наслаждением пошевелила пальцами прохладные зеленые стебли. Вздохнула.

4

Эндивий — род цикория.

— Ух, как хорошо-то, — вздохнула она. — С тех пор, как я на этой работе, мои ноги никогда так не отдыхали.

— Сядь.

— Нет, я хочу, чтобы мои ноги помнили это и завтра.

— Распоряжайся. — Он вышел в соседнюю комнату смешать коктейль.

Она прошла следом и принялась хозяйничать. Мясо было в приемнике, вместе с ним лежала уже наструганная картошка. Джил порезала салат, поставила его в холодильник и набрала комбинацию для мяса и картошки, но не включила цикл.

— Бен, у этой печки есть дистанционное управление?

Бен пробежал взглядом по клавишам и нажал одну из них.

— Джил, а что бы ты стала делать, доведись тебе готовить на открытом огне?

— Ты бы пальчики облизал. Я ведь была в скаутах. У тебя готово, язва?

Они прошли в гостиную. Джил села, скрестив ноги, и они занялись мартини. Напротив его стула стоял стереобак, оформленный под аквариум; Бен включил его, и гуппи уступили место лицу известного уинчелла Августа Гривса.

— …было сказано авторитетными лицами, — заговорило изображение, — Человека с Марса пичкают наркотиками, чтобы он не мог узнать этих фактов. Администрация находит это чрезвычайно…

Кэкстон щелкнул выключателем.

— Эх, дружище, — сказал он сочувственно, — ты не знаешь ничего, чего не знаю я. — Он задумался. — Хоть ты, может, и прав насчет правительства и наркотиков.

— Нет, не прав, — неожиданно возразила Джил.

— Что такое, маленькая?

— Человека с Марса не наркотизируют, — сболтнув больше, чем собиралась, она добавила: — За ним постоянно наблюдает врач, но никаких распоряжений по поводу транквилизаторов не было.

— Ты уверена? А ты что, одна из его сиделок?

— Нет. Ну… знаешь, есть ведь приказ не допускать к нему женщин, а для надежности за этим следят грубияны-моряки.

Кэкстон кивнул.

— Я тоже об этом слышал. Но откуда тебе знать, дают ему наркотики или нет?

Джил прикусила губу. Ей захотелось вернуть сказанное обратно.

— Бен? Ты никому не скажешь?

— Что именно?

— Ничего вообще!

— Гм-м-м… Это слишком тяжело, но я согласен.

— Великолепно. Налей-ка мне еще. — Он наполнил стакан. — Я знаю, что они не дурманят Человека с Марса, потому что разговаривала с ним.

Кэкстон

присвистнул.

— Я так и знал. Проснувшись сегодня утром, я сказал себе: «Повидай Джил. Она и есть твой туз в рукаве». Сердечко, выпей еще. Вот тебе целый кувшин.

— Не так сразу.

— Как пожелаешь. Могу я растереть твои бедные усталые ножки? Леди, приготовьтесь к интервью. Как…

— Бен! Ты обещал. Если ты впутаешь меня в это дело, я потеряю работу.

— М-м… Как насчет «из заслуживающих доверия источников»?

— Я боюсь.

— Ты что, дашь мне помереть от расстройства, а потом слопаешь этот бифштекс в одиночку?

— Нет, я скажу. Только ты ведь не сможешь об этом написать.

Бен замолчал, и Джил начала рассказывать, как она перехитрила охрану.

— Скажи, а ты сможешь сделать это еще раз? — перебил ее Бен.

— Думаю, что да, только не стану. Это слишком рискованно.

— Ну, а если мне проскользнуть тем же путем? Я оденусь электриком: комбинезон, форменная фуражка, чемоданчик с инструментами. Ты дашь мне ключ, а я…

— Нет!

— Ну, детка, будь умненькой. За всю человеческую историю только один случай привлек к себе столько же внимания, сколько этот: Колумб уговорил Изабеллу заложить свои драгоценности. Единственное, что меня беспокоит, так это возможность нарваться на настоящего электрика…

— Единственное, что беспокоит меня, это я сама, — перебила его Джил. — Для тебя это интересная история, а для меня — работа. У меня отберут шапочку, булавку и вышвырнут вон из города.

— М-м… Да, пожалуй.

— Не «пожалуй», а точно.

— Леди, похоже, самое время предложить вам взятку.

— Интересно, какую? Ее должно хватить, чтобы до конца жизни балдеть в Рио.

— Ну… Не думаешь же ты, что я переплюну «Ассошиэйтед Пресс» или «Рейтер»? Как насчет сотни?

— За кого ты меня принимаешь?

— Мы уже говорили об этом, а сейчас обговариваем цену. Сто пятьдесят?

— Найди-ка мне телефон «Ассошиэйтед пресс». Простой ты, как я погляжу.

— Капитолий 10-9000. Джил, ты согласна выйти за меня замуж? Это самое большее, что я могу сделать.

Она ошеломленно уставилась на него.

— Что ты сказал?

— Ты согласна выйти за меня замуж? Когда тебя вышвырнут из города, я окажусь поблизости и утешу тебя в твоей жалкой участи. Ты сможешь прийти сюда, и понежить ножки в траве — в нашей траве… и позабыть о своем позоре. Но ты должна решиться и провести меня в ту комнату.

— Бен, это звучит почти серьезно. Если я вызову Беспристрастного Свидетеля, ты скажешь то же самое?

— Зови, — выдохнул Кэкстон.

Джил поднялась.

— Бен, — сказала она очень тихо и поцеловала его, — я не хочу ловить тебя на слове. Не надо шутить со старой девой.

— Я не шучу.

— Удивительно. Сотри помаду, и я расскажу тебе все, что знаю, а потом мы решим, как это использовать, чтобы меня не вышвырнули из города. Доволен?

— Доволен.

Она дала ему подробный отчет.