Чужак. Барон
Шрифт:
— Граф, — я мило улыбнулся, — и в последнем моем оскорблении, которое не оскорбление, я выразил жалость по тому факту, что не всех придворных задолизов убили люди герцога. Именно их, тех, кто довел королевство до мятежа. Спросите любого из армии короля, и он с готовностью согласится с моими словами. Да, это можно трактовать как оскорбление, но никоим образом не оскорбление короля.
Граф смотрел на меня и молчал. Долго молчал.
— Я знаю, что вы хотели сделать, — наконец родил он. — Воины Вольных баронств должны уйти из лагеря. Вот ваша цель.
Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Хотел. И что?
— Разве? —
— И вы хотели спасти своих людей, — продолжил домогаться граф.
— Я арестован? — спросил я.
— Нет, — улыбнулся граф, — мы беседуем.
— Вы мне неинтересны, — я зевнул ему в лицо, — вы меня утомили. Дайте отбой своим псам, которые окружили вашу палатку, и я покину ваше общество.
— А если не дам? — заинтересовался граф.
— Тогда я попытаюсь вас убить, — любезно сообщил я. — Караул, который был спрятан в прихожей палатки, вы отослали. Кстати, зря. Потом ваши люди попытаются убить меня, мои люди — их, дальше — больше. Смута в лагере перед боем. Вам это надо?
Барон и граф переглянулись. То, что граф — папа Мю, я уже давно понял. А кто ты такой? Опаньки. Барон будет говорить.
— Нет, — спокойно сказал барон. — Мне этого не надо. Мне нужно выиграть завтрашнюю битву.
— Вы Создатель? — поинтересовался я.
— Нет, — покачал он головой, — я обычный человек. Я барон Игар эл Тарс. Герцог собирается нас атаковать послезавтра. Сегодня ночью к нему подойдут последние подкрепления. Я тот человек, который сделал все возможное, чтобы эта битва состоялась раньше, и я пойду на все, чтобы она началась завтра на моих условиях. Тогда я ее выиграю. Если я начну ее послезавтра, то не выиграет никто. Все лягут здесь, лягут на этом поле. Если ее послезавтра начнет герцог Зентра на своих условиях, то я проиграю. Мы проиграем.
Ну что ж. Я был прав. Господа, позвольте представить вам Македона Цезаревича, фамилия то ли Баязед, то ли Чингизид. Но он в одном неправ.
— Люди из Вольных баронств не лягут, — обнадежил я Македона. — Они сбегут.
— Даже так, — протянул Македон. — Они сбегут во время боя?
— Нет, — улыбнулся я, — они уйдут до боя. Потому что Эран Первый никогда не отдаст приказа о начале битвы. А глупо умирать воины Пограничья не будут. Они не подданные короны Декары. Попытаетесь их остановить, будет только хуже.
— Барон, вы правы, — согласился Македон. — Но вы мне поможете, и король отдаст такой приказ. Он прикажет атаковать завтра с утра.
Да. Человек болен, тяжело болен. Я Создателем себя не считал. Как я помогу? Вокруг королька полно гвардейцев. Именно они вытащили этого болвана из пылающего дворца. Именно они прорубили дорогу из Бориты мечами и магией. Многие погибли, но триста гвардейцев осталось. Из них как минимум пятнадцать магов. Остальные отличные воины. А если учесть, что каждому гвардейцу полагается два конных лучника и один латник, то вообще труба. Гвардейцы — хребет армии королька и абсолютно
— Вы здоровы? — поинтересовался я у сумасшедшего.
— Полностью, — скучающе ответил за него граф. — У короля есть причина не отдавать приказа об атаке, а вы, барон, эту причину устраните.
Так, приплыли. Мне слово «устраните» совсем не нравится.
— Мне устранить короля? — медленно спросил я.
— Нет, — с сожалением произнес папа Мю. — Я бы с радостью сам его убил, но нельзя. Он — знамя борьбы, без которого все бесполезно, да и гвардейцы ему преданы и никого не подпустят к королю без боя. Не получится его убить, — вздохнул Брут.
Пипец. Приплыли. Я хотел суда? Суда не будет. Меня начнут убивать здесь и очень скоро. Вернее, попытаются это сделать. Что я, дурак все оружие отдавать? Дальше — резня в лагере. Битвы не будет. Да, нас пятнадцать рыцарей из Пограничья. А рыцарей у короля восемь сотен. Рыцарей по вооружению и титулу, а не рыцарей его королевского ордена Секиры. В Пограничье другие правила. Нет баронетов — нет и щитовых рыцарей, нет вассалов, которые по зову сеньора выступают в поход, надев на себя прочные железяки. Слишком опасно дробить силы. Если брать по вооружению, опыту и искусству боя, то в отряде анархистов рыцарей свыше двух сотен. Из них сто двадцать котов. Моих котов. Вернее, хомяков. Это ж надо столько снаряжения натащить? В поход отправилось меньше воинов, чем осталось, но отправились лучшие воины Пограничья. Каждый из них стоит дороже рыцаря королька. Рыси — лучшие из лучших. За наши пять сотен армия короля заплатит тысячей жизней как минимум. Битвы с герцогом не будет. Какая битва, если противник сам себя уничтожил?
— Вы хотите бойни в лагере? — спросил я папу Мю.
— Нет, бойни не будет, — успокоил меня граф. — Я не отдам приказа. Приказа, чтобы вас убили. Вы сохраните все в тайне, это первое, а второе — вы убьете не королька, как вы его называете, вы убьете королеву Альзу.
Я думал, что был пипец? Нет, он наступил только сейчас! Так, собраться. Кто ты, Мю?
— Граф, кто вы такой? — спросил я, нащупывая рукой рукоять стилета под кирасой.
— Я? — усмехнулся он. — Я бывший подполковник тайной стражи короля Рокана Третьего. В связи с мятежом пришедший предложить свою службу этому ничтожеству Эрану Первому.
Третий, и самый последний, пушистый лис. Волчара. Заместитель руководителя старой гвардии волчар. Один из тех, кому нынешний королек дал пинка под зад. Отправил в отставку людей своего отца короля Рокана Третьего. Ты не папа Мю. Ты. Черт, даже не знаю, кто ты. Пазл собрался. Значит, Альзу не убили. Королька держат на поводке.
— Альза в лагере герцога? — спросил я.
— Да, каждый день он говорит с ней и умоляет герцога не делать ей больно. Если бы Эран мог, то распустил бы армию. Жаль, что шлюху не убили во время мятежа, — зло закончил он.