Чужак
Шрифт:
Несколько дней назад она меня огорошила: «Приходите ко мне сегодня вечером, сэр Макс! Вы еще не знаете, где мой дом? Его очень просто найти, я живу возле Квартала Свиданий. Правда, забавно?»
У меня закружилась голова, я надулся, распустил хвост, два часа отмокал в бассейнах и напялил лучшее лоохи из своей скромной коллекции. Еще немного, и нос бы припудрил, благо здесь, в Ехо, мужчины не стесняются пользоваться декоративной косметикой, по крайней мере, в особо торжественных случаях. Но от последнего рокового шага меня все же удержало консервативное воспитание.
Сторожить
— Леди, вы бы предупредили, что это обычное рабочее совещание. Мы что, на службе редко встречаемся?
Растерявшись, я всегда начинаю говорить бестактности. По счастью, на меня никто не обиделся.
— Зато у меня дома нет Бубуты, сэр Макс! — похвасталась хозяйка дома. — Скажу вам больше: его нет ни в одном из соседних домов. Удивительно, правда?
— Какой ужас, леди! С кем же я буду общаться? Я как раз намеревался побеседовать с компетентным специалистом обо всем, что плавает в сортирах. Дай, думаю, зайду к леди Меламори: наверняка там уже сидит генерал Бубута…
Я развлекался, как мог. Мои коллеги явно получали от этого удовольствие. В конце концов я тоже развеселился, но завязкой романа на той вечеринке так и не запахло: вероломная леди вовсю кокетничала с Мелифаро и сэром Кофой, а мне доставались лишь нежные взгляды — с расстояния дюжины шагов, не меньше.
Я понял, что начинаю грустить, и постарался отвлечься от размышлений о Меламори. Как же, отвлечешься тут! Неопределенность наших отношений меня все же здорово издергала. Ну, послала бы леди меня подальше, что ли… Все стало бы ясно. Нет — значит нет, заинтересованные лица вешаются в сортирах, жизнь продолжается. Но при каждой встрече она пялилась на меня, как пятилетняя девочка на трехметрового Микки-Мауса: благоговейно приподнималась на цыпочки, восторженно хлопала ресницами, только что подружек не звала поглазеть. Сердце мое, ясен пень, от такого внимания таяло. И я увязал все глубже…
Фу ты, черт! Я отвлекся от печальных размышлений, внезапно заметив, что уже давно сижу в собственной гостиной и механически что-то пережевываю. Желудок со стоном заявлял, что я перестарался. Грешные Магистры, сколько же я успел съесть? И зачем?!
А в городе звонили колокола. Начиналось утро. Время, когда некоторым господам Тайным сыщикам следует вытряхиваться из кресел и отправляться в тюрьму Холоми, чтобы приятно провести время в камере, где часто умирают узники… В Холоми мне по-прежнему не хотелось. Но вовсе не потому, что в этой грешной камере все время умирали заключенные. В конце концов, это — их проблемы! Стыдно признаться: беспокойство вызывал сам факт предстоящего тюремного заключения. До сих пор мне как-то не приходило в голову, что я могу попасть в тюрьму. Тем более здесь, в Ехо! В интересах дела, конечно, но все-таки… По правде говоря, у меня коленки тряслись, когда я представлял себя в арестантской робе у зарешеченного окна. Кстати, а есть ли в Холоми окна с
Относительно сроков предстоящего нам с Лонли-Локли заключения Джуффин не сказал ничего определенного. Дескать, вернетесь, как только с делом покончите. Это что же получается: ежели мы это грешное дело никогда не закончим, то я там так и останусь? Ничего себе перспектива!
Ладно бы я, а бедняга Лонли-Локли за что страдать будет? Впрочем, если нас откажутся выпускать, мы весь остров Холоми в клочки разнесем. В тот момент, как сэр Шурф о супруге своей покинутой затоскует, сразу и разнесем!
С женой Лонли-Локли я, кстати, познакомился на вечеринке у Меламори. Потрясающая женщина! Умница, красотка и очень смешлива. Наверное, веселый нрав и предопределил ее сердечный выбор: нет ничего забавнее, чем эта парочка: она — маленькая, пухленькая, длинному сэру Шурфу чуть ли не по пояс. К тому же под рукой у леди Лонли-Локли всегда имеется объект для многочисленных острот, совершенно не способный на них обижаться. Фамилию его она за годы супружеской жизни научилась правильно выговаривать — вот и ладно…
Впрочем, мне показалось, что они все еще влюблены друг в друга. Когда сэр Шурф смотрел на жену, его непроницаемое лицо становилось вполне человеческим… Что ж, хорошо, что Лонли-Локли счастлив в семейной жизни: личное благополучие профессионального убийцы способствует общественному спокойствию. Сделав такой вывод, я развеселился.
Оставаться в кресле я мог бесконечно: неприятные хлопоты всегда хочется отложить на завтра. Но «завтра» уже наступало; уютное, праздное «вчера» следовало сдать в архив и забыть. Коротенькое теплое «сегодня» все еще пребывало в мягком кресле, прямо под моей задницей. Но это не могло длиться вечно.
Я встал и начал собираться. Армстронг и Элла, мои понемногу взрослеющие котята, басовито напомнили, что им пора завтракать. На прощание я был щедр, даже расточителен.
— Теперь вас будет кормить наш курьер, господин Урф, — сообщил я зверюгам, наполнив их миски. — Говорят, он хороший человек и вырос на ферме, где тоже кормил таких пушистых малышей… А я скоро вернусь. Посижу немного в тюрьме и вернусь. — Я рассмеялся, осознав нелепость собственного монолога.
Армстронг и Элла задумчиво смотрели на меня синими глазами, неподвижными и непроницаемыми, как у сэра Джуффина Халли…
Утро было таким же холодным, как ночь. Я шел в Дом у Моста, наслаждаясь каждым шагом. Мысль о том, что в Холоми я могу скоропостижно скончаться, как все мои предшественники, приятно обостряла ощущения. Хотя… Может же все это быть просто цепью нелепых совпадений? Да запросто!
Но сердце не обманешь. Мое сердце, во всяком случае. А оно понемногу наливалось свинцом. Что же будет, когда я окажусь в Холоми?! Я нервничал все больше и больше. Даже мысль о том, что грозный Лонли-Локли все время будет прятаться в моем кулаке, как некий волшебный кукиш, успокаивала лишь отчасти. Надо еще успеть его вовремя выпустить в случае нужды!