Чужак
Шрифт:
– И каждое из них – правда. Но я не Шейл, у меня другая фамилия.
– А я не его жена, – вмешалась Элис. – И у меня нет брата в правительстве. Зато я одна из совладельцев корпорации, и это делает меня хозяйкой «Уилл-Просперити».
Если Харролд и все остальные удивились словам Саймона, то каково же было их изумление, когда заговорила Элис! Ее выговор, одежда… В ней не было ничего от жеманной светской леди. И будь она проклята, если не наслаждалась их шоком!
– Вздор! – заявил Стокем.
– Все это вздор! – подхватил Тафтон.
Саймон
– Пусть ваши поверенные просмотрят документы. Тут все легально, все по закону. Кстати, акции тех заморских предприятий, которые должны были уберечь вас от английских налогов, так же фальшивы, как и ваши претензии на благородство.
Тафтон выхватил бумаги из руки Саймона и сунул поверенным. Те тут же надели очки и разложили документы на столе, чтобы тщательно изучить. Воцарилось молчание. Тем временем Типпетт злобно таращился на Элис и Саймона и сжимал дубинку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он понимал, что если прежние владельцы и управляющие уберутся, то и его в деревне не потерпят. И он уже не получит платы за запугивание шахтеров. Более того, тогда всякий сможет пожаловаться на констеблей судьям графства, и они скорее всего потеряют работу.
– Черт возьми, кто вы такой?! – завопил в тишине Харролд.
– Я не называю имен, но могу сказать, что я из «Немисис анлимитед».
Констебли явно ничего не поняли, но все остальные точно знали, о чем речь. И побелели от страха.
– Зато я действительно мисс Карр, – вставила Элис. – И это моя деревня. Поэтому я буду наслаждаться, наблюдая, как вы уберетесь отсюда.
Троица переглядывалась, а Элис спокойно смотрела на них, хотя в жилах ее бушевал огонь.
Типпетт и его констебли не единственные, кто рвался в битву. Мертон и Горли с каждой секундой становились беспокойнее – сгибали пальцы, сжимали кулаки и что-то злобно бормотали.
Наконец один из поверенных выпрямился. Лицо было искажено страхом.
– Боюсь… – начал он, прежде чем откашляться, – тут все верно, джентльмены. Вы добровольно передали право владения «Уилл-Просперити» этим… людям.
– Но они обещали вернуть нам это право через три дня! – закричал Харролд.
– Вы подписали контракт, обязывающий их это сделать? – спросил адвокат.
Снова воцарилось молчание. Лица владельцев потемнели – похоже, они осознали, что их провели.
– Ты вероломный сукин сын! – взорвался Мертон.
Саймон, стоявший с совершенно невозмутимым видом, проговорил:
– «Немисис» предана только одному делу – правосудию. Любой ценой.
– Вы сами виноваты, – усмехнулась Элис, стараясь держаться так же спокойно, как Саймон, хотя в ней кипела накопившаяся ярость. – Если бы вы платили приличное жалованье вместо жетонов, содержали шахту в хорошем состоянии и завозили в лавку свежее масло… Тогда всего этого не случилось бы. Мы лишь хотели справедливости. Но вам нужна была только прибыль, а люди вас не интересовали. – Она указала на дверь. – А теперь,
– А если мы никуда не пойдем?! – с вызовом бросил Типпетт.
Тут Саймон наконец улыбнулся, но от такой улыбки мороз пробирал.
– Проваливайте побыстрее, – сказал он.
– Или что? – хмыкнул Оливер. – У вас нет оружия. Никакого. А у нас – вот это. – Он помахал дубинкой.
– Нет-нет, – пробормотал Тафтон, широко раскрыв от страха глаза и отступая к дальней стене. – Никакого насилия.
– Слишком поздно! – прорычал Типпетт. И, размахивая дубинкой, бросился на Саймона.
Тот выступил вперед, одновременно уклоняясь от удара, и дубинка с ужасным грохотом, обрушилась на письменный стол. Прежде чем Типпетт сумел обрести равновесие, Саймон пнул его в коленку, и тот, пошатнувшись, отступил и грязно выругался.
Элис оглядела контору, но не смогла найти что-нибудь тяжелое, поэтому швырнула медную чернильницу в лицо Оливеру, попытавшемуся помочь Типпетту. Констебль вскрикнул – и замер: по его лицу и груди текли чернила вперемешку с кровью.
Саймон, успев схватить бумаги, бросил их в сейф и запер дверцу.
Тут все вывалились на улицу, и Харролд закричал:
– Если мы не получим шахту, никто не получит! Вы двое… – Он указал на Горли и Мертона. – Везите меня на шахту!
Управляющие не спорили. Все трое прыгнули в коляску, ожидавшую поблизости, и тут же умчались.
– Нужно их остановить, – приказал Саймон. – Они попытаются уничтожить шахту.
Вполне вероятно, что они отважились бы на такую подлость. К счастью, в шахте никого не было, поскольку сегодня никто не пошел на работу. Хотя…
– О боже! – вскрикнула Элис. – Генри!
Ее брат находился в забое с Эдгаром и еще несколькими мужчинами.
– Я не позволю!.. – заорал Типпетт и снова ринулся на Саймона. Тот всадил в живот констеблю кулак, и Типпетт, одолеваемый рвотными спазмами, согнулся пополам.
Занятый старшим констеблем Саймон не видел, как Фрайман крался к нему сзади, чтобы ударить дубинкой. Элис бросилась на помощь Саймону, но Фрайман вдруг со стоном упал. Над ним стоял констебль Байс, опускавший дубинку.
Саймон развернулся и с благодарностью кивнул.
– Рад, что вы, Байс, наконец приняли решение.
– Так это был он?.. Он написал письмо в «Немисис»? – изумилась Элис. – Но он… один из них!
– Специально нанялся сюда, – объяснил молодой человек. – Думал, что смогу сохранить здесь мир и порядок. Помешаю запугивать и избивать рабочих. Но ничего не мог поделать. А работа была мне нужна, так что… Простите, что не вышел вперед раньше.
– Вы послали письмо, – сказал Саймон, – и это главное. Но сейчас нужно поскорее добраться до шахты и остановить эту троицу. Он взглянул в сторону так и не пришедших в себя констеблей и перепуганных владельцев, но тут же снова повернулся к Элис.