Чужая душа - потёмки
Шрифт:
Ректор опрокинула кружку в рот и закусила краюшкой хлеба. Потом обернулась к печи и поманила пальцем сковороду с ужином. Ловко подхватила за ручку, будто чугун ничего не весил, и водрузила на стол. Я достала тарелки и вилки, и мы предались чревоугодию.
Оказалось, что модифицированная госпожой Тайо настойка, смешанная с морсом, намного вкуснее, чем чистая. А под картофель с грибочками — заглядение.
Как-то само собой завязались тёплые отношения. Маргарита мне и до этого нравилась — да, это она настояла на том, чтобы я звала её по имени, раз скоро
Ксержик всё не возвращался, а я не помнила, какую кружку выпила. Маргарита тоже пила, но разбавляла настойку сильнее и цедила маленькими глоточками. Однако это не спасло от лекции на тему: 'Мужчина и жизнь с ним'. От некоторых замечаний я хихикала и недоумевала, как некромант может обожать такую женщину.
— Да любит, шельмец, жениться четвёртый год пытался. Но всякий раз я махала перед его носом Уставом и кодексом нравственности преподавателя, — развалившись на стуле, вещала чуть захмелевшая ректор. — Не смог десять лет назад подсидеть — теперь отыграться решил. Но фиг ему!
Маргарита смеясь показала невидимому жениху кукиш, а потом позвала меня на улицу, погулять.
Никогда бы не подумала, что на кладбище может быть весело.
Маргарита учила меня обороняться от нечисти, а потом и вовсе решила поиграть с ней в салки. Отрывала от праведного сна какого-нибудь покойника с предрасположенностью к ночным похождениям и гоняла с воплями и свистом между могилок.
Ведьминская часть сущности проявилась в полётах ректора. Она оседлала какую-то ветку, подняла её в воздух и начала выписывать восьмёрки в тёмном месте. Этого ей показалось мало и, заметив какую-то нечисть, Маргарита резко спикировала вниз и спрыгнула ему на плечи.
Сначала я испугалась, торопливо пытаясь вспомнить хоть что-то из учебного курса, даже за ножик схватилась — теперь постоянно носила с собой, — а потом рассмеялась: так потешно была ректор верхом на воющем нечто. Её импровизированная лошадка носилась туда-сюда по окраине Ишбара, а потом, послав к лешему наглую ведьму-магичку, не желавшую не слезть, ни убить, ринулось к реке.
Маргарита совершила головокружительное сальто и приземлилась на берегу. Нечисть же с громким 'плюх' ушла под воду.
— Опять развелись, — пожаловалась раскрасневшаяся ректор. — Надо учеников отрядить на трудовую практику: всё лучше, чем Школу после их шалостей ремонтировать.
Провела рукой по волосам — и растрёпанных косм будто ни бывало.
— А разве можно… Вы же ребёнка ждёте, — укоризненно заметила я.
Набегалась порядочно, ноги гудели. Зато практика. Она у меня богатая благодаря Ксержику, ещё полгода назад язык на сторону бы высунула, а так просто тяжело дышала.
Как-то не думая, сотворила светлячок — и уставилась на него в недоумении. Потом поняла — поцапалась, когда огородами Маргариту догоняла.
— Пить или колдовать? — ректор устроилась рядом. — Пить больше не буду, просто надо же отпраздновать?
Подморозило, изо рта шёл пар, и Маргарита снова принялась чаровать, оттапливая воздух. В итоге вокруг образовалась лакуна июльского зноя посреди ноябрьской стужи.
Повалил снег. Я подставила ему ладони, но, увы, снежинки таяли раньше, чем касались меня.
— А ты славная, — протянула ректор. — Понятно, почему Алоис под крыло взял. И чтобы надавить на меня тоже. Тварь он, но обаятельная. Цени его, умный ведь.
Я кивнула. Отношение к Ксержику за последние полгода изменились: тесное общение способствовало. И давнее желание дать по роже и плюнуть в лицо не возникало. Не обязан он был жениться на маме и хорошо, что не женился, потому как ничего хорошего из этого бы не вышло. Вот Маргарита ему пара, а крестьянка… Да и гулял бы напропалую. Кому такое счастье нужно? Связалась с таким по юности, потом расплачивалась.
Заложив руки за голову, мы разлеглись на земле, подогретой магией.
Маргарита расспрашивала, каково это, рожать, каких сюрпризов, кроме тошноты по утрам, ожидать. Я с готовностью отвечала, а потом, осмелев, предложила помощь в выборе платья.
— А, надену любое! — махнула рукой ректор. — Не девочка. Десять лет вместе живём, невеста с животом — нечего невинность изображать! Я лучше праздник хороший устрою, — она выдержала паузу, — объявлю всем выходной. Точно запомнят!
Хихикнула, представив, как отреагируют ученики на радостное известие. Сплетни поползут задолго до января: шила в мешке не утаишь, а студенты — существа шкодливые.
— Маргарита! — голос Ксержика звучал неласково. Даже очень. С укором и осуждением.
Ректор фыркнула и бровью не повела.
Некромант возник в нашем поле зрения через минуту. Недовольный, насупленный и со свёртком в руках. Судя по запаху, в полотенце был завёрнут пирог.
— Ара, в глаза мне посмотреть не хочешь?
— А ты план занятий на следующее полугодие представить не желаешь? — парировала ректор, рывком поднявшись на ноги. — Что руки в бока упёр? Я не умертвие, не боюсь.
— Кто тебе пить разрешил? И на холодном сидеть?
— Алоис Ксержик, извольте следить за тоном, с которым говорите с начальством! — рявкнула Маргарита.
Я вздрогнула. Некромант тоже. Видимо, Маргарита Тайо в гневе представляла для него опасность.
— Вот так, магистр, вы не в своём классе, — ректор забрала у него пирог и одарила пристальным взглядом. — Ваше поведение давно вызывает вопросы. Предупреждение в личное дело. И внеурочные занятия с группой метаморфологов: у них искусство иллюзий хромает. Вы хороший специалист в данном вопросе.
Ксержик ответил вопросом:
— И на каком же основании госпожа ректор делает мне взыскание? Назовите пункт Устава, который я нарушил? А вот вам неплохо бы освежить знания по курсу акушерства и строению человеческого организма. Полагаю, госпожа Гвитт с радостью предоставит вам необходимые материалы.