Чужая игра (Солдаты удачи - N)

Таманцев Андрей

– Ну конца нашему маршруту пока еще не видно...
– заметил я.
– А за детальный, многокрасочный рассказ большое человеческое спасибо, товарищ Артист.

– Рады стараться, товарищ Пастух!
– вскочил, распрямляясь, Сенька, чтобы залихватски отблагодарить за похвалу отданием чести.

Получилось бы это у него вполне по-гусарски, если бы он не двинул головой в крышу "технички". Мы с Боцманом, не выдержав, засмеялись. Даже Док улыбнулся, глядя, как Артист, морщась от боли, потирает рукой и без того уже разбитую голову.

Еще минут сорок мы ехали без особых

приключений. Я, надев для маскировки чью-то спецовку, оставленную в шкафчике, пересел в кабину к Мухе. От Рязани до Москвы сто восемьдесят километров довольно сносного шоссе. И здесь, на середине пути, мы наконец-то состыковались с генералом Голубковым. Надо сказать, все это время, что ехали по шоссе, я опасался, что мы можем разминуться, но я явно недооценивал своего генерала. И понял это, когда увидел, как какой-то человек, заметив наш "газон", вышел из своей "Волги" и, стоя на проезжей части, замахал руками.

– Куда он лезет?
– спросил у меня Муха и вдруг обрадовался: Командир, это же Голубков!

– А ты что, сразу своего разглядеть не можешь?
– с облегчением ответил я и попросил: - Давай тормози и вставай на обочине.

Мы остановились. Я подошел к Голубкову и пожал ему руку. Рука была сухая и крепкая: в глазах искренняя радость.

– Прорвались! Молодцы!
– Генерал от души хлопнул меня по плечу. Быстро пересаживай своих ребят ко мне в "Волгу" - и едем в Москву.

– Постойте... К чему такие сложности? Может, мы на своей "техничке" поедем? Да мы всемером к вам и не влезем, - там один только Иконников два места займет... А у нас еще и Боцман... корпусной мужчина...

– В "техничке" нельзя!
– отрезал Голубков.
– Пять минут назад на эту машину объявлен розыск по всей рязанской трассе, я слушал милицейские разговоры на их волне. Ничего, как-нибудь поместимся - в тесноте, да не в обиде... Тем более генерала Иконникова я с собой не повезу.

– Как?!
– напрягся я.
– А зачем же мы тогда его столько времени за собой тащили? Он чеченским террористам контейнер сдал, а мы его за просто так отпустим?

– Ты многого не знаешь, Сергей...
– мягко сказал Голубков.
– Сейчас не время объяснять тебе всю расстановку сил в верхах, но поверь мне на слово: Иконников все равно карта битая. Сейчас он нам будет только обузой. Зови своих, время не ждет; чтоб ты знал, на вас даже армейская контрразведка объявила охоту...

Я распахнул дверь фургона:

– Вылезай, приехали! "Газон" в розыске, дальше на нем ехать нельзя. Грузимся все в "Волгу" и едем в Москву.

– С генералом не влезем, - озабоченно заметил Боцман.

– Генерал остается. Он нам больше не нужен.

– Что, так и отпустим?
– возмутился Боцман. Я мог его понять: Боцман натерпелся с генералом больше всех нас.

– Не волнуйся, им займутся другие, - успокоил я его.
– Он свое и так получит...

Ребята выпрыгнули на асфальт и пошли к "Волге". Я напоследок глянул в "техничку" - Иконников по-прежнему сидел там, забившись в угол. Кажется, и он не мог поверить, что мы его отпускаем на все четыре стороны.

Я не стал ничего ему говорить - зачем? На паре-другой смачных солдатских выражений, которые вертелись на языке, я бы не остановился, а душу все равно бы не отвел. Хорошо бы выпороть его на прощанье, да не было ни желания, на времени марать руки об его жирную задницу...

Я захлопнул дверь фургона и пошел за ребятами.

Подходя к ним, я услышал, как Голубков распекает Артиста:

– За каким хреном, Семен, вы тащите в машину это дерьмо?
– Голубков ткнул пальцем в сторону сумки с автоматами, отобранными у чеченцев.
– Они, случись что, теперь ни вам не помогут, ни вашим друзьям.

– А как же? На дороге же их не бросишь...
– растерянно протянул Артист.

– Ладно, кидай в багажник, авось пронесет... Вот! Вот что вам поможет!
– Голубков достал из кармана лист какого-то документа.
– Согласно этому приказу вы уже неделю находитесь в прямом подчинении у генерала Бойко и все ваши предыдущие действия были непосредственно связаны с выполнением его задания.

– А кто этот Бойко?
– спросил Муха.

– Кремлевское начальство надо знать!
– попенял ему Док.
– Генерал Бойко - заместитель секретаря Совета безопасности.

– Держи, Сергей...
– Генерал протянул мне приказ, напечатанный на красивой гербовой бумаге с водяными знаками.
– Это ваша охранная грамота. Показывай ее всем, кто на тебя станет наезжать.

Мы забросили сумку с автоматами в багажник машины, кое-как разместились в "Волге" и на приличной скорости погнали к Москве. С бумагой Бойко в кармане и с Голубковым за рулем я - после всех случившихся с нами передряг - чувствовал себя очень комфортно. К моему большому сожалению, это состояние жило во мне недолго... Даже слишком недолго: не прошло и десяти минут, как у поворота на Воскресенск нам двумя трейлерами перегородили дорогу какие-то крутые ребята в невиданном камуфляже без знаков различия и с вооружением, о котором я только слышал, но никогда не держал в руках.

– Сохраняйте спокойствие!
– успел сказать Голубков.
– Это спецназ разведки, у них задание на вашу ликвидацию...

Дальше он договорить не успел: к машине со всех сторон подскочили спецназовцы, не церемонясь, осыпая тумаками, выволокли, всех нас из "Волги" и заставили бежать к близлежащему лесу. Делали они все это слаженно, молча и - чего скрывать - красиво...

Хотя, наверное, и мои сумели бы не хуже. Заведя в лесок, нас побросали на землю лицом в траву, и только тогда один из камуфляжных рявкнул:

– Всем молчать! Шевельнетесь - стреляю!

Затем я услышал, как другой спецназовец - скорее всего, командир доложил по телефону:

– Сокол, я Синица. Вся группа захвачена. С ними в момент захвата оказался еще один, за рулем. Машина с конторскими номерами и спецсигналом... Понял... Есть, выполнять приказ!
– Он замолчал, а потом я услышал то, что и ожидал, хотя очень-очень не хотел бы этого услышать... Получено подтверждение основного варианта, - сказал он, обращаясь к своим.
– Шофера оставляем, с остальными действуем по первоначальному плану.