Чужая игра (Солдаты удачи - N)
Шрифт:
Что-то в рассказе продавца не стыковалось, я это чувствовал, но пока никак не мог определить, что именно. Ну, допустим, Док с Мухой по каким-то причинам сцепились с проезжающими мимо чеченцами... Хотя и Док и Муха вряд ли стали бы нарываться на случайный дорожный конфликт, значит, их к тому вынудили... Возможно, чтобы не лечь под пулями здесь же, в пыли, ребятам пришлось позволить избить себя. Но зачем чеченцы взяли их с собой? Они же могли их запросто пристрелить - и все, конец... Банальная разборка на дороге, разбирайся потом, кто, чего и как. А тут ребят сперва избивают, потом связывают,
– А почему они моих друзей забрали, а машину их оставили?
– спросил я продавца.
– Тот чеченец сказал, чтобы я машину не трогал, они за ней скоро вернутся.
"Это уже что-то...
– подумал я, - хоть какая-то зацепка... Хорошо бы предупредить Боцмана с Артистом... Но уедешь сейчас - а чеченцы как раз за мухинской машиной и заявятся! Оставаться здесь и действовать самому ребята на берегу будут беспокоиться... Остается только один выход: надо сделать так, чтобы чеченцы сами к нам на берег заявились".
– Так, слушай внимательно...
– сказал я продавцу.
– Когда чеченцы появятся, скажешь им, что я приезжал и искал своих друзей. Скажи, что я был на крутой тачке и что поехал за двумя своими корешами, которые остались в Успении. Если у тебя спросят, кто мы такие, ответишь, что мы рыбаки из Москвы. И еще скажи, что ребята крутые и своих друзей в беде не оставим, найдем этих чеченцев даже под землей... Ты все понял?
– Да... Может, вам лучше в милицию обратиться? Они же с оружием...
– Это успеется. А пока сделай так, как я прошу, очень выручишь...
Для верности я сунул в потный кулак продавца пятьдесят долларов. Он немедленно спрятал купюру в карман.
– А что, если они со мной и говорить не захотят?
– спросил продавец.
– А ты постарайся... Если чеченцы к нам в Успение приедут, получишь еще столько же.
Я направился к своей машине, а продавец немедленно начал приводить в порядок покореженную дверь.
* * *
Вернувшись на берег, я рассказал Боцману и Артисту обо всем, что мне удалось выжать из хозяина палатки. Реакция ребят была точно такая, как я и ожидал, обдумывая по дороге складывающуюся ситуацию: оба немедленно захотели поехать к магазину и встретить чеченцев прямо там, у мухинского "жигуленка". Я их понимал, но идея выйти на прямой контакт с десятком вооруженных "духов" не казалась мне плодотворной.
– Во-первых, слишком много всяких "но", - остудил я ребят. Во-вторых, это ни к чему не приведет. Ну даже если накостыляем мы чеченцам за милую душу, то парням это не поможет! А потом, где гарантия, что нам расскажут, куда они Дока с Мухой утащили?
– Как это - не расскажут, - психанул Артист.
– Да я из них самолично всю душу вытрясу!
– Может быть, у тебя это и получится, Семен... А если эти, посланные за нами сами ничего не знают? Где нам тогда ребят искать?
У меня уже сложился план дальнейших действий, но я заранее был готов к тому, что ребятам он может не понравиться, и поэтому подводил к нему издалека. Все дело было в том, что я по-прежнему оставался командиром своей группы - группы отличной, лучшей в мире, но, во-первых, совершенно невооруженной. Во-вторых, - группы, оказавшейся здесь ради рыбалки, а вовсе не ради того, чтобы кто-то из моих орлов отправился вот так, ни с того ни с сего, на тот свет. В ушах у меня так и звенели слова боцмановой Светки: "Митя - он у нас с сыном единственный..."
– Так что ты надумал?
– не выдержал, поторопил меня Боцман.
– Чеченцы сами нас привезут к ребятам, - ответил я.
– Надо только помочь им в этом.
– Это как же?
– поинтересовался Артист.
– А мы позволим им взять нас в плен. Помашемся с ними немного для виду, потом они нас повяжут и отвезут куда нам и надо. А уж там...
– Это-то как раз понятно, - сказал Артист, - но скажи, ты уверен, что твой план реальнее моего?
– Да. По крайней мере, так хоть появляется шанс остаться в живых...
– Ладно, командир, тебе решать...
– согласился Артист.
– А ты, Митя?
– спросил я у хмуро молчащего Боцмана.
– Я - как прикажут... Надо сдаться этим чурекам, - значит, сдадимся...
– ответил он и тоскливо вздохнул.
Тоже, значит, не лежала душа.
Мы уселись рядом с остывшей ухой и стали ждать гостей.
* * *
– Едут!
– первым заметил их Артист и указал на легкий столб пыли, движущийся в нашу сторону.
К нашему импровизированному столу, обдав пылью и нас, и нашу уху, лихо подкатила белая "Волга". И тут же из нее высыпало пятеро "чехов", одетых в камуфляж. При виде их наглых бородатых рож у меня сразу аж руки зазудели от желания сбить с них эту спесь - не зря говорят, что кулаки, мол, иногда чешутся...
Я поднялся с земли. Артист и Боцман встали рядом со мной - теперь мы все трое прикрывали друг другу спины. Кто-то считает - пассивная позиция. Я повторюсь: драться не входило сейчас в наши планы, как бы ни чесались у нас кулаки. Нашей целью была оборона.
А дальше началось то, что началось. Откуда-то сзади, из-за пригорка, выскочила еще одна машина - "Жигули" - и точно так же, как и "Волга", окутав нас клубом пыли, резко затормозила перед самым брезентом с разложенной на нем едой и посудой. Из машины вылезли еще пятеро.
– Боцман, - шепнул я, - только не перебарщивай...
Начать махаловку спровоцировал их Артист.
– Эй, ты, поосторожнее там!
– сказал он одному слишком резвому "чеху", наступившему на наш стол грязным сапогом.
А спустя мгновение бородач пнул наш котел с ухой ногою, и когда она, аппетитно паря в воздухе, разлилась по брезенту, это послужило сигналом перестать изображать удивление от неожиданного визита, а начать действовать: ведь такого хамства настоящий мужчина прощать не может, потому что после такого любые разговоры - всего лишь бесполезное занятие.