Чужая игра
Шрифт:
В свое время именно генерал-лейтенанту Савченко было поручено выполнять секретную директиву руководства Минобороны о сохранении неприкосновенного запаса бактериологического оружия на полигоне «Гамма». Дело было очень непростым: после путча и развала Советского Союза новое руководство России желало продемонстрировать всему миру свое стремление к демократизации, желание влиться в мировое сообщество и усилия по демилитаризации страны. Поэтому в администрации российского президента возникло — среди прочих — несколько указов, связанных с сокращением существующей армии и уничтожением хранящихся на территории России запасов тех вооружений, которые во всем мире были давно запрещены. Военные были очень недовольны
До Ельцина на встречах высшего уровня обычно обсуждались вопросы так называемого ядерного сдерживания; иногда наши политики даже шли на уступки американцам, но уступки эти были лишь внешними: высшее руководство страны всегда было в курсе того, что кроме ядерного щита и меча у России есть и другие виды оружия массового поражения — химическое и бактериологическое. Конечно, разработка этих видов в последнее время не велась в таком масштабе, как при Хрущеве, но само оружие существовало, несмотря ни на какие международные запреты, и всегда учитывалось при разработке военными стратегами своих оборонительных и наступательных доктрин.
Когда в российскую прессу просочились сведения о том, что мы владеем химическим оружием и даже продолжаем его разработки, возник большой международный скандал. На носу были выборы президента (стоял 1995 год), из-за войны в Чечне обстановка на финансовом рынке, который держался на плаву исключительно за счет международных кредитов, была очень нестабильной. И вот теперь эти кредиты из-за скандала с химическим оружием могли быть надолго заморожены... А между тем только задолженность по пенсиям и зарплатам составляла в некоторых районах страны от нескольких месяцев до полугода; отсутствие западных кредитов, на которые рассчитывало российское правительство, чтобы расплатиться с долгами бюджетникам, подтолкнуло страну к подъему социального недовольства и в конечном счете к всеобщему народному возмущению и краху всех ельцинских реформ.
Тогда-то и было принято решение из двух зол выбрать меньшее: уступить давлению МВФ и демонстративно, с приглашением наблюдателей НАТО, уничтожить имеющиеся запасы химического (а заодно, от греха подальше, и бактериологического) оружия. Тем более что американцы специально под это дело давали России безвозмездный кредит на двести миллионов долларов, а также предоставляли технологии, которые позволяли без особого экологического ущерба решить эту проблему.
Сказано — сделано: под Саранском в считанные месяцы по американской технологии был построен завод по уничтожению боеприпасов, начиненных химическими веществами. Одновременно с этим на базе полигона «Гамма» должна была негласно строиться фабрика-дезактиватор для бактериологического оружия. Но, как всегда это у нас водится, дело было задумано с размахом, а результат получился копеечный: в Саранске с большой помпой и рекламной шумихой в прессе уничтожили первую партию химического оружия в несколько тонн — и на этом дело встало. Якобы местные жители начали протестовать против работы завода по уничтожению боеприпасов и местной администрации удалось решением суда завод закрыть. Впрочем, об этом уже никто не кричал на весь мир; все было спущено на тормозах и, само собой, забыто. Тем более что кредиты в Россию уже пошли и можно было не волноваться за их приостановку.
Что касается «Гаммы», то там все было сделано с еще большим очковтирательством. Поскольку о бактериологическом оружии никто в прессе и не заикался, то для отвода глаз чиновника из администрации президента, который должен был курировать всю эту историю с уничтожением, на «Гамму» было привезено несколько давно отслуживших свое контейнеров со штаммом бубонной чумы. На виду у специально
На самом деле, если бы в лаборатории «Гаммы» действительно решили уничтожить все бактериологическое оружие тем способом, который был продемонстрирован кремлевскому чиновнику, то процедура уничтожения растянулась бы на многие десятки лет: и сам способ, и его масштабы были совершенно непригодны для поставленных задач. По-хорошему надо было выдать задание целому профильному институту; понадобилось бы определенное время для решения задачи, ее утряски и экспериментов, затем наступило бы время проектировки промышленной установки... И на все это нужны были бы деньги, деньги, деньги...
Ни у России, ни тем более у военных на это денег не было. Так что понятно, почему изначально в Министерстве обороны было решено законсервировать (по крайней мере до лучших времен) этот вид вооружения на полигоне «Гамма». Понятно также, почему президенту это решение не стали сообщать — оно явно противоречило его указу. Все подробности этой истории знали всего несколько генералов в руководстве Минобороны; главным идеологом всей этой авантюры был генерал армии Степанов, а техническим исполнителем — генерал-лейтенант Савченко.
За второй президентский срок Ельцина сменилось трое министров обороны. Если Грачев еще был в курсе всего, то сменившему его Родионову, а затем Сергееву Степанов перестал давать точную информацию: он считал, что министры, идя на поводу у Ельцина, совершают непоправимую ошибку. Степанов был убежден в том, что от этого оружия нельзя отказываться, и, как мог, спускал этот вопрос на тормозах, где надо, умалчивал, недоговаривал... Так и получилось, что в руководстве страной стали считать примерно так: в России есть немного недоуничтоженного химического оружия, но это не страшно. Как только завод в Саранске снова заработает, эти запасы быстро ликвидируют. О бактериологическом оружии, хранящемся на полигоне «Гамма», в докладных и обзорных записках министру никогда не говорилось. Естественно, что и министр ни разу в своих докладах президенту не упоминал «недоуничтоженное» бактериологическое оружие... О нем с годами все забыли. И лишь генерал Иконников по долгу службы помнил об этой проблеме.
И вот теперь вся эта темная история могла всплыть наружу. Все усугублялось тем, что у руля страны встал новый, очень деятельный и жесткий президент, которому наверняка бы не понравилось известие о тайном заговоре (или государственной измене — как повернуть) генералов. В том, что историю с «Гаммой» можно было показать и в таком ракурсе, Степанов не сомневался: на его теплое место зарились многие...
Под генералом армии начало реально шататься кресло. И пока не поздно, пока об этом знали лишь единицы, Степанов начал предпринимать усилия, чтобы нейтрализовать опасную ситуацию. Он думал только о собственной шкуре; то, что в результате похищения контейнера со штаммом могли пострадать ни в чем не повинные люди, его не заботило, ему в голову ни разу даже не пришла эта мысль.
Все вышеизложенное касалось и Савченко. Но он был в худшем положении, чем Степанов, поскольку на него, как на подчиненного, Степанов мог списать собственные грехи...
Теперь Леонид Иванович сидел в своем кабинете в сильном волнении и напряженно думал, с чего ему начинать распутывать сложившуюся ситуацию. Он вызвал к себе помощника — молодого подполковника, который работал с ним уже несколько лет.
— Разрешите, Леонид Иванович? — тихо спросил вошедший в его кабинет помощник. Он остановился у дверей с блокнотом в руке.