Чужая корона (Чужое тело-2)
Шрифт:
— Ну что встал, болезный? Сказано, убирайся откуда на свет явился — в… — И добавил по–русски, куда, как и зачем.
На этот раз эффект был не столь сокрушающий, на ногах все устояли Развернулись всадники и ускакали откуда пришли.
— И что теперь будет? — Спросил я, глядя в бинокль, как пятерка всадников нахлестывала коней, удаляясь от стены.
— Штурм, Ваше Величество. — Сказал граф Лир. — Теперь они будут штурмовать. Не позже как со следующего утра стоит ожидать штурма. Потом, через пару дней, придут еще. Потом осада, по всем правилам. Мне кажется,
— Не изменился. — Сказал я резко. — Граф, упаси вас боги что-то поменять. Подвести под стены… А потом прикрывать от наемников. Все понятно?
— Мы погубим войско!
— Мы его погубим рано или поздно! — Повысил я голос. — Выполнять!
Мой голос был тверд. Ибо я понял, что не могу отступать. Что мне надо, кровь из носу надо подчинение не только вот этого человека, который постарше и поопытнее меня, мне ещё нужно, чтобы он починился без промедлений, со всем пылом души своей.
И у меня это получилось.
Граф Лир преувеличенно твердо сошел по лестнице, отмахнулся от своего адъютанта, то есть оруженосца, вскочил на коня и отбыл, только пыль улеглась.
Так, сложно было. А вот теперь ещё сложнее.
Теперь вот все мои пушечные расчеты, которые возятся за плетеными из лозы щитами, теперь вот они у меня на очереди. И граф Виктор тоже, который с остатками войска, молодыми дворянами, не пожелавшими покинуть своего короля. И Волин с гвардейцами, и мастер Виктор, отказавшийся бежать из город и засевший в только что отстроенных цехах и бараках с ополченцами.
— Ваше Величество. — Поклонилась мне графиня Чи. Я её чуть не сшиб, когда быстро шагал в свои покои. Это раньше в замке было не протолкнуться, а теперь тут вообще тишина и пустота, кажется, даже слуги разбежались.
И вот сюрприз. Графиня Чи, две фрейлины и слуга.
— Уважаемая графиня. — Чуть склонил голову я. — Что это вы делаете в городе, когда, по слухам, большая часть аристократии сейчас строит замки на островах?
— Считаю бесчестным бросить короля в столь трудный час. — Ответила мне на это графиня.
Я внимательно поглядел на нее. Ну, внимательно, словно что-то такое в глазах ловлю, а на деле я просто никак не мог её понять. Все, начиная с баронессы Ядвилы, отзывались о графине не самым лучшим образом. Пиры, балы и любовники, которых она меняла как перчатки. Коллекционировала, что ещё вернее. И что бы это она тут? Не понятно…
— Как король благодарю вас, графиня, на помощь и поддержку в столь тяжелый час.
— Всегда рада, Ваше Величество. Могу ли я чем-то помочь?
— Я не думаю. Сохраняйте спокойствие, не покидайте территории дворца… И все будет хорошо.
Обогнул ее и бочком, бочком к своим покоям. У меня там ещё разные вещи оставались.
Она в городе осталась, а принцесса сделала ноги. Что бы это могло значить?
Насчет штурма граф Лир ошибся. Только я успел вынуть из ларя новый бинокль, переснарядить патроны в магазине, отмечая, что пружина ничуть ослабла, как в дверь мне забарабанили.
Большая
Поднялся снова на крышу восточной башни, опер локти на парапет, выставил бинокль, нацелился на лагерь степняков.
Отсюда видно ж лучше, чем со стены.
Ещё б денек… Я бы смог достать оружие. Наверное. Пара пулеметов на стенах надолго бы научили степняков держаться подальше… Мне бы времени, времени, времени — которого так никогда и не хватает!
Лагерь забурлил. Люди бегали туда и сюда, появлялись какие-то важные шишки с красными хвостами на конических шлемах, кто-то куда-то бежал, и отсюда, даже в мощный морской бинокль, лагерь представлял собой нечто вроде кипящего бульона.
Но с пугающей меня скоростью в этом бульоне стали прослеживаться упорядоченные ручейки. Беготня мало–помалу приобретала направленность. Степняки концентрировались вокруг своих командиров, расхватывали коней, а некоторые, наоборот, отводили коней подальше и тянули с собой какие-то длинные жерди. Некоторые были столь тяжелы, что их тащили по двое, по трое.
Мало помалу ручейки слились в две большие реки. Треть войска осталась верхом, две трети спешились и сейчас медленно собирались в отряды за спинами конницы.
Замерли, остановились. Командиры выровняли свои отряды.
Я опустил бинокль на парапет, руки дрожали. До чего ж тяжеленный! Даже плечи подрагивают. Но видно в него ух, как в хороший телескоп. Далеко и хорошо.
Может, я конечно что и не понимаю, но откуда у кочевников такая дисциплина. Должны ж, должны они сейчас навалиться всей ордой на город, или разбиться на отряды и начать грабить поместья вокруг. Тут же дворянство в основном не в Верхнем городе живет, а по поместьям обретается. И в окрестностях добычу можно собрать столь же богатую, как и в городе.
Но нет же, к городу вот приперлись, строятся в колонны, готовятся. Вот конница отдельно, вот квадратики пехоты с жердями, меж ними расстояние оставлено, чтобы конница могла пройти. Командиры все с алыми хвостами на шлемах, чтобы издалека было видно. Причем видно, что разные пехотинцы вооружены по–разному, я сначала не понял, почему это над одними топорщиться лес копий, а над другими вроде как пониже что-то, причем единообразно.
Неужто разделение по родам войск? Нда. Откуда у степняков все это? Ни сержант, ни граф Лир ничего такого не рассказывали.
А у нас что? Перевел бинокль. Стены, на них спины воинов, видны короткие луки, тулы со стрелами перед каждым, длинные копья с раздвоенными наконечниками, массивные жаровни, обложенные камнем очаги, в которых трели дрова.
Армия кочевников дрогнула. Квадратики пехоты, спешно подровняные командирами, клубки конницы, непонятные строения в тылу… И все это начало приходить в движение, медленно, неуклонно.
Началось.
— Держи. — Кинул я бинокль в руки графу Виктору, тот еле успел его поймать, прижал к груди, и сам едва не грохнулся. — Что случиться, отвечаешь за эту вещь! Настало время проверить нашу оборону на прочность. Либо пан, либо пропан. Понял?