Чужая корона (Чужое тело-2)
Шрифт:
— Как что говорить? Ничего не говорить. Посылай просто куда подальше, если спрашивать будут. Пока никого никому не отдавать, ссылайся на то, что не знаешь и не понимаешь ничего. Если какие проблемы будут — так ко мне посылай сразу, я дело возьму на рассмотрение, подумать время будет точно.
Конечно, по уму-то… По уму-то отдать следовало. Я ещё пока не представлял, что у меня тут за аристократия, чего делает, чего хочет и чего может. Как бы не вышло так, что проснусь я однажды, а меня уже свергать пришли, тыщ этак пять конных рыцарей.
Но по совести, не мог
И какое же решение будет?
Да простое, конечно же. Понадеемся на русский "авось". Если спросят, то потяну время, а если не спросят, так и не надо.
Утром я проснулся, привычно уже спрятал золотую посуду от графа Лурга в сейф и поплелся в ванную. Побрился, причесался, умылся. Втянул ноги в джинсы, накинул футболку, проверил почту в Интернете. Помимо обычного спама от всяких–разных, в почтовом ящике оказалось письмо от "Санскара", с новинками. А это ещё откуда? Ах, ну да, я же сам Марио давал свою электронную почту, а то мало ли что.
Вот бы ещё найти небольшой такой станочек, сверлильный, чтобы можно было хорошие стволы сверлить… Да нет, это фантастика. Тогда уж проще в тот мир пулемет перетащить, чем такой станок.
На кухне закипел чайник, мимо мамы протиснулся к полкам с посудой, взял свою чашку, забросил пакетик, залил кипятком, унес в свою комнату.
Короче, день как день. Не считая того, что сегодня у меня дело важное.
Тренировка с Молчаном и Чеботаревым, я уже давно туда не хожу, все больным прикрываюсь. И прийти на тренировку — очень хороший повод расспросить, куда же так неосторожно попала Мишкина любовь.
Молчан ничего толком мне не сказал.
— А хрен его знает. — С прямотой высказался Игорь. — Говорят, что клуб у них такой, по интересам. А на самом деле секта это и есть.
— Что за секта? — Заинтересовался Чеботарев. Гюго, он тоже с нами был, подошел поближе, вопросительно на нас поглядел.
— Вот есть тут одна… Помнишь, жирный такой боров со слета? Серьезный такой мужчина…
— Помню. — Сказал Чеботарев. — Помню его, конечно же. Хорс?
— Какой он Хорс! — Махнул рукой Молчан. — Петренко его фамилия. Так к нему как-то раз обратились, он откликнулся. Собрал вокруг себя людей, "Аум Сенрикё" устроил небольшое. Вот уже лет с десять. Говорят, что какой-то бывший комсомольский работник по партийной линии, сначала в религию ударился, был попом пару лет, да не приняли его что-то там, вот решил сам себе паству набирать.
— И много у него народу?
— Да не знаю. От нас его отказали давно уже, достал своей славянской благодатью всех и каждого. Да и девушки жаловались, вроде как приставал к ним. Короче, отказали ему, разругались даже. Дрались вроде бы, но не знаю, врать не буду.
— Слушай… — Я присел на краешек мата, на колени положил тренировочный меч, чтобы что-то в руках крутить. — Тут дело такое… Помнишь Мишку? Который со мной приезжал?
— Который, здоровый или худой?
— Худой.
— Да помню. Он ещё там на девушку одну запал… Анастасия, да?
— Ну да. Теперь вот хочет её из секты этой вытащить. Меня попросил узнать,
— А это тот, который тогда к нам в отделение попал? Студент такой, худой? Да? — Внезапно спросил Гюго.
— Ага, он самый… Ну так вот, о чем я? Анастасия его, похоже, крепко встряла. И Мишку с собой зовет, а тот не хочет связываться, а хочет, чтобы девушка туда больше не ходила. Вот и спрашиваю, что за секта да как оттуда девчонку вытянуть.
— Родители. — Сказал Чеботарев. — Сначала спроси у родителей, может, не так все и страшно. А если страшно, то и самим им это надоело. Может, родители что-то подскажут. Сам-то твой Мишка что говорит, что хочет?
— Да…
— А вообще. — Вдруг Чеботарев стал жестким очень. — Если человек не хочет из секты выходить, так его и не вытащишь, только сам пропадешь.
— Это понятно… В выходные Мишка будет свою даму уговаривать дурью не маяться.
— Слушай, а фамилия-то его как? — Внезапно спросил Гюго. — Петренко, да? А возраст? А имя есть?
— Не знаю…
— Давай, пробью его через наших, мало ли что. Вдруг за ним что числится. Здоров же будет выглядеть глава общины, если на нем пару дел висит и три ходки в зону по 121–ой статье…
* - статья 121 УК РСФСР от 1960 года устанавливала уголовную ответственность за мужеложство.
— О, тоже хорошая идея…
Ну вот, кое-что начинает налаживаться.
Под вечер прогулялся по городу, зашел по одному адресу.
Небольшая такая конторка, вроде бы ничего особенного и нету. Промзона и есть промзона. Когда-то был большой завод, вывеска посеревшая и покосившаяся гласила, что это ни что иное как "Московский завод изделий драгоценных металлов"*, да вот только проходная заколочена досками крест–накрест, и окна изнутри пыльные–пыльные.
* - любое совпадение случайно.
Обошел здание, ткнулся в не очень приметную дверку, и попал в небольшой офис. Парочка охранников при входе глянули на меня недружелюбно. За их спинами появился старший смены, серьезный дядька с грустными глазами.
— Вы к кому, молодой человек? — Спросил.
Надо же, вежливый какой.
— А к Матвиенко… Александру Степановичу. Или Ринат Борисович… — Вспомнил я визитку, которую получил от Петра Сергеевича. Золотом занимаются, да…
Вышел седой, но крепкий ещё дедок, лет шестидесяти с виду, с совершенно простым рязанским лицом, украшенным небольшой бородкой, в сером халате и тонких перчатках, на лбу поверх округлой белой шапочки очки с сильной лупой.
— Войдем…
Внутри это оказалось целое производство. Что они там делали, я спрашивать не стал, видел, что станки форму под золото вырезают… А уж куда дальше-то, так мне не очень известно.
Дошли до кабинета, похожего скорее не на кабинет ювелира, а на каморку ведущего конструктора. Всюду чертежи, линейка вот валяется, кульман даже стоит, в углу, весь в пыли, на простом школьном столе довольно современный компьютер, подключенный к сети.