Чужая корона (Чужое тело-2)
Шрифт:
— Сколько? — Вопил я. — Сколько, мать твою за ногу? Пять тысяч золотых? Да поубиваю тварей к той самой… — Дальше я уже ругался матом по–русски. Минут десять точно. Меня все вежливо слушали.
Когда заметил, что стал повторяться, и остановился, мастер Иштван склонился в поклоне.
— Ваше Величество, какие будут указания?
— Да какие тут могут быть указания-то? Графа Слава ко мне. — Вздохнул я. — Пойдем вызволять. Что за Могила Колдуна?
— Это в дороге через Костяной лес. Когда они там обещали, завтра в полдень нищий около Костяного леса? Вывесить синий флаг на башне? Вот и вешайте.
Вот так-то вот. Днем деньги ваши, а ночью уже наши.
Глава 17
Мальчик мой,
Дорогой!
Где же ты,
Что с тобой?
Проснулся я рано утром, чуть ли не раньше всех. Смотрел бездумно в белый потолок, ничего не соображая. Дико болела голова, как после тяжелейшего похмелья. Надо же, всего одну бутылку пива выпил, а как развезло-то!
На моем плече посапывала Александра.
Что за имена у них тут, Анастасия, Александра! Нет бы что попроще, Настя, Саша. Так же красивее, или мне только так кажется?
Блин, что же голова-то так раскалывается?
Вспомнил вчерашний день. Господи да ты же боже мой! Я же, дурак такой, её… Какой же я дурак!
Александра дышала легко и свободно, в занавешенное до половины окно заглядывало уже летнее солнце. Было тепло, даже жарко.
Осторожно приподнялся, огляделся. Вот футболка моя, на спинке старого металлического стула без сидушки. Там же трусы и куртка, рюкзак там же. Ботинки разбросаны по комнате, один в одном углу, другой в другом. А мобилка где, сколько время-то? В штанах была вроде бы. В чехле на поясе. А штаны-то где?
В стороне штаны.
Дотянулся до ремня, подтащил к себе джинсы, вынул мобилу.
Шесть пропущенных вызовов, кто это? Так, вот это из дома. Мамка беспокоиться, все никак не может привыкнуть, что я теперь большой мальчик. Так, а вот ещё пять вызовов… Маша!
Наверное, я дернулся чуть сильнее обычного, Александра на моем плече застонала во сне. Повернулась поудобнее, устраивая голову на моем плече, протянула голую руку через мой торс. Теплая крупная грудь уперлась мне в ребра.
Так она голая, что ли? Ну конечно же. Забыл, что вы с ней ночью вытворяли, аж пол скрипел? И не один раз, и даже не два, а половину ночи! Еле–еле уснул, да и сейчас времени-то уже сколько? Двенадцать сорок три, вот сколько. Ещё удивительно, что проснулся-то так рано, мог бы и до четырех утра спать.
Как мог осторожно я вытащил своё плечо из-под девушки, подложив ей под голову подушку, судорожно натянул штаны и футболку, накинул легкую куртку, бросил голые ноги в кроссовки, а носки — в рюкзак.
Надо срочно думать, что соврать Маше. Вечером мы с ней встречаемся, а позвонить я ей обещал ещё с утра, а сам проспал тут не знаю сколько! Где Михалыч-то, мать его так?
Мишка обнаружился в соседней комнате, где он спал в одном спальнике со своей ненаглядной Анастасией.
Я решительно потряс его за плечо. Тот вяло отмахнулся, пошевелился. Выглядел
Одежда его и Анастасии вокруг в беспорядке, видать, торопились очень.
Мишка, сука. Развлекался тоже.
— Мих, вставай давай. Домой надо. — Решительно сказал я.
— А? Что?
— Домой надо, говорю. Ты едешь, или я без тебя?
Мишка осторожно потряс Анастасию, та что-то сонно ему сказала и отвернулась.
— Уже уезжаете? — Это Александра, сонная, от двери. Из одежды на ней только футболка, которая ей немного коротка. Видны черные кружевные трусики, почти что прозрачные. Интимная стрижка тоже видна. И странные небольшие точечки на внутренней стороне бедра, комары вчера покусали, наверное.
Я равнодушно скользнул по ней взглядом, прислушался к своему телу.
Тело равнодушно зевнуло и напомнило парочку приемов, которые я разучивал со своими гвардейцами.
Вот и хорошо.
Александра что-то засмущалась, пошевелила ногами, скрывая одну за другой.
— Да, Александра. У нас завтра контрольная по электротехнике… — Вралось как никогда вдохновенно. — Миш, ты собираешься, или нет? Давай, мешать не будем… — Я подтолкнул к нему ногой один ботинок, наградил злобным взглядом, нежно вытеснил Александру в коридор, обнял за плечи, достал сотовый. — Александра! А ты мне свой номер… Телефона… У тебя сотовый есть?
Анастасия с Мишкой не поехала, осталась там. А номер Александры… Записал как "Александр", притворился, что больше букв в строку не вмещается, да и ладно с ним. Не приведи нелегкая Маша заметит, мало ли.
До станции нас не провожали, но я молчал, копил злость. На станции закупились пивом, "Балтикой–три". После первых же глотков пойла стало ещё хуже, но хоть гадость во рту прошла.
А в электричке я просто насел на Мишку.
— Михалыч, ты спятил, наверное? — Как можно дипломатичнее спросил я, хотя на язык просились совершенно иные слова, крайне нецензурные. — Ты что, совсем спятил? На кой было с ними оставаться-то? Михалыч, что молчишь?
Тот вел себя как вялая кукла. Кивал, соглашался, что-то даже пытался ляпнуть извинительное.
— Ну так решил-то ты что?
— Не знаю. — Пожал плечами Мишка. — Слушай, спрашивали они очень о тебе активно… Под вечер ещё. Может, ещё раз сходим?
— Нет уж на фиг! — С чувством сказал я. — Мих, у меня девушка есть. Я её люблю. Так что вообще никому ни слова! Понял?
— Понял. — Хмуро сказал Мишка. — Слушай, да я могила, точно. Не было ничего. Не видел. Один спал, в одиночку…
— Никаких ещё "в одиночку"! Не было нас тут с тобой, вот и всё! А теперь молчи давай, я девушке своей позвоню.
Достав телефон, я набрал номер.
— Привет, любимый. — После первого же гудка откликнулась Маша. — Ты где это пропадал?
— Прости, любимая! Просто вчера что-то замучился совсем, спать лег пораньше…
— Соня ты! Не забудешь меня сегодня встретить вечером?
— Да что ты, как можно! — Я против воли расплылся в улыбке. Вчера мамка с папкой на дачу рванули, и теперь квартира в полном моём распоряжении. Буду там хозяйничать, что вкусное приготовлю!