Чужая корона
Шрифт:
Уже в своем мире я скрупулезно переносил планы на компьютер, и думал, и думал, и думал. За окном как раз занималось утро, я счастливо проснулся раньше Маши, и теперь у меня вовсю работа кипела. Папка с распечатками, исчерканные вдоль и поперек.
Планов Мойки хороших так и не сделали. Какие там могут быть планы-то? Улицы идут как попало, вдоль стоят дома кое-какие… Да и изучив в бинокль местные трущобы, я понял, что плана-то толком у них и быть не может. Нету там ни больших особняков, нету широких улиц. Идут многочисленные ручьи, кое-какие проходы между домами, снуют оборванцы туда-сюда. Кое-какой порядок лишь ближе к морю, где бордели и притоны
Если смотреть в бинокль с башни замка, Мойка походила на большую исполинскую опухоль, серую гниль, присосавшуюся к городу, и распространяющуюся вглубь. С одной стороны подперта пестрым одеялом Гильдейского квартала и уголком длинных серых складов Порта, с другой стороны даже зелень садов аристократов. Омывается ленивыми волнами океана, и прижата широкой стеной, опоясывающей город.
И живут там… Кто там живет-то, кстати, кроме криминала да нищих?
Рыбаки там живут, из мелочи, которые рыбку ловят, бедняки там живут, ещё криминальный элемент, который готов предоставить все и всяческие развлечения матросам с проплывающих мимом кораблей. Десяток-другой борделей… Ух ты, точно. Почти все побережье, от стены и далее, усыпано. Прям даже улица… Улица Красных фонарей. Этот квартал как раз курировал один из выживших ночных дворян. Ну да, были бордели хорошие, типа “Похотливого Овцебыка”, а были и попроще, типа вот этого. Для матросов, короче говоря. Каждый бордель платил ночному королю. И притоны эти тоже не впустую работали, не просто так отвар разливали. И криминал местный тоже налогами обложен, за право жить. Каждый нищий в этом городе, каждый вор платил дань Ночному королю. Четверть добычи. Вроде бы и не очень много, но, с другой-то стороны…
В общем-то говоря, вот эта Мойка -большой бизнес-проект, который приносит живые деньги. Надеюсь, что Ночной король есть конечное звено той бизнес-цепочки. Хотя, судя по тому, что денег-то с него не так много сняли… То ли ныкал где, как Черная борода, то ли есть ещё кто-то…
Ой блин!
Что-то воздушное, скомканное, пролетело мимо меня, я едва успел отстраниться.
На краю монитора повисли красные трусики-стринги.
– Любимы-ы-ы-й!
– Раздалось с кровати.
– Ты идёшь? А? Или как? Ты там на кого меня обменял?
– Иду-иду!
– Заверил я её, ставя на печать в принтер планы Мойки, и направляясь к кровати. На этот раз, должно без сновидений, на эту ночь я уже снов видел достаточно.
Маша повернулась на другой бок, обняла, сонно коснулась губами моей щеки. Я тоже обнял её покрепче, прижал к себе.
Вроде бы просто. Вроде бы должно все получится-то, нет?
Ну да, да только вот помню я, как Рынок чистили и порт. Могло все получиться похуже! А тут публика та ещё, им, в большинстве своем, терять просто нечего. Могут даже отбиться пару раз, и тогда ждет меня небольшая гражданская война прям в моем же городе. Которая может плохо кончиться.
Итого, нужна стратегия такая, которая позволит мне действовать без ошибок.
И мне кажется, что я таки её придумал.
Осталось только опробовать.
Глава 21
У нас на раёне
Не звонят а звонят!
П. и К.
– Ну, любимый, что у нас в плане
– Спросила Маша. Она в одной футболке сидела на табуретке в кухне, перед ней дымилась чашка со свежесвареным кофе, рядом на тарелочке пара тостов.
Хорошо бы в тир, в котором я уже месяц не был, потом хорошо бы по магазинам пробежаться, и ещё мне золото надо скинуть. А то у меня его так много тут набралось… Это ж квартира, а не Клондайк. Хорошо хоть, что родителей дома нет!
– Что? Что такое?
– Маша заметила задумчивость у меня на лице.
– Ты не хочешь провести время со своей любимой девушкой?
– Нет, конечно же… То есть да…
Маша с легкой улыбкой наблюдала за моими попытками оправдаться.
– Пошли в кино.
– Предложил я.
– В кино не хочу. Хочу капризничать.
– Надула губки Маша.
– Театр? Клуб?
– Только не клуб!
– Решительно отказалась Маша.
– Делать там нечего. И не в кафе. Не хочу. Давай что-нить поинтереснее.
В этот момент некстати зазвонил телефон. Мобильный мой, лежавший на холодильнике.
Маша оказалась рядом и покосилась на экран.
– Так, а это ещё кто? Любовница твоя? Ну-ка… Серега-большой. Какой такой большой?
– Брат твой.
– Почему-то покраснел я.
– Ага!
– Маша цапнула мобильный раньше, чем я успел что-то сказать, нажала на клавишу “Ответ”.
– Алло. Привет, Сереженька! Что? А кого ты ещё ожидал по этому номеру услышать, а-а-А?
– Она подпустила в голос скандальные нотки.
– Ну-ка, рассказывай, какой ещё женский голос мог по этому номеру ответить! Знаю я вас, знаю!
– Она покивала головой.
– В каком смысле дать? А, трубку дать! Любимый, тебя!
– Она протянула трубку мне.
Господи, теперь я знаю, в кого Серега-большой такой пошляк. Или в кого Маша такая?
– Сережка, привет!
– Раздался в трубке жизнерадостный голос Сереги-большого. Как, сестренку мою не обижаешь?
– Обидишь её.
– Я строго поглядел на Машу, та озорно мне улыбнулась.
– Завтраком кормлю, а она отказывается.
– Во-во, мама тоже говорит! Мало кушает!
– Обрадовались на том конце трубки.
– Серег, ты как вообще, сегодня что делать думаешь?
– Гулять и развлекать любимую девушку.
– Ааа… -Протянули в трубке.
– Слушай… Тут такое дело. Мишка напился чтой-то. Ты его адрес помнишь? Счас такси, родакам сдам…
– На смене?
– Ахнул я.
– Гендир видел?
– Видел.
– Серьезно сказал Серега.
– Он и сказал. А в журнале адрес бог весть какой записан, звоню туда, примите, говорю, посылку из вашего мальчика, а там говорят, что у них уже свой есть, а чужого не надо… А ну стой! Стой, кому говорят, чудак ты с большой буквы “М”, Миха!
– Отозвалось неразборчивое бормотание.
– Да господи, пить не умеет, а туда же. Так что, Серег, на тебя одна надежда…
– Погоди, у меня записан должен быть… -Я сцапал записную книжку, продиктовал Сереге короткий адрес. Жили мы с Мишкой почти что рядом, пара станций метро, да и пешком дойти можно. Я его родителей даже пару раз видел, когда по магазинам ходил. Ой и строгая у него маман… Будет Мишке с утра головомойка под похмельный синдром.
На том конце потихоньку выругались глухо.
– Спасибо!
– С чувством сказал Серега-большой.
– Лан, бывай… Машу не обижай!
В трубке гудки.
– Ну вот, разборки мужские.
– Подперла Маша голову рукой.
– Ой-ой-ой, где, когда, как кто нажрался и что он при этом творил. Что, других радостей в жизни нет?