Чужая кожа
Шрифт:
Я огляделась. Мы находились во внутреннем дворе возле 12-этажного дома. Во дворике было невероятное количество машин. Они стояли буквально друг на друге, в миллимитраже. Такой автомобильной давки я не видела никогда в жизни!
В доме было четыре подъезда. Пройдя два, остановились возле третьего. На двери подъезда был домофон. Парень достал из кармана ключ и открыл им домофон.
– Запоминай, – бросил через плечо.
Мы вошли в чистенький холл с цветами и свернули направо к лифту.
– Квартира на шестом этаже, номер 126.
Мы остановились
– Ну, все. Ты будешь здесь жить. Мне велено доставить тебя и уйти, что я и делаю.
– А… – я пребывала в такой растерянности, что даже не знала, что сказать. Слов не было – все вылетели.
– Ничего не знаю. Заходить мне не велено.
Втолкнув сумку внутрь квартиры, в темноту, парень насильно засунул ключи мне в руку и бегом направился к лифту. Еще мгновение и двери лифта за ним захлопнулись. Мне не оставалось ничего другого, как только войти.
Я сразу же нащупала на стене выключатель. Вспыхнул яркий свет, освещая стандартную узкую прихожую. Она была столь обычной, что я немного успокоилась.
Это была стандартная очень небольшая однокомнатная квартира. Комната поражала своим аскетизмом: в ней был раскладной диван, один стул возле стены, небольшой шкаф на два отделения. Напротив дивана, на стене, плазменная панель. Большое окно с пластиковыми жалюзи, выходившее в этот самый прямоугольный двор. Балкона не было.
В комнате было тепло – включили отопление. Я почувствовала горячие батареи, когда выглядывала в окно. Это немного меня успокоило.
В кухне, меблированной так же скромно, было все необходимое из посуды. Меня обрадовал привычный вид электрочайника. Холодильник был выключен. На кухне не было никаких продуктов, и даже признаков. Никакой еды, даже пачки сахара или макарон – вообще ничего! Ванная, совмещенная с туалетом, была очень маленькая, как в обыкновенной девятиэтажке. Стиральной машины не было.
Успокоившись привычным и приличным видом этой маленькой квартиры, я вдруг почувствовала, что умираю с голоду. Последний раз я ела в самолете, а было это в два часа дня! Сейчас же время приближалось к девяти вечера. Слишком даже для самой зверской диеты.
Я принялась обшаривать полки и ящики, абсолютно все в квартире в поисках хоть какой-то еды, но ничего съестного не было.
Казалось бы, что проще – выйти в магазин и купить. Но весь прикол заключался в том, что, во-первых, я не знала, где здесь магазины. Во-вторых, сомневалась, что магазины эти открыты в начале десятого вечера. А, в-третьих, у меня было мало денег! Я не могла потратить их сразу все, не зная, что меня ждет.
В конце концов, я решила просто вскипятить чайник. Но едва наполнила его водой, раздался звонок в дверь. К счастью, я удержала в руках чайник и не дала ему разбиться.
На пороге стоял Вирг Сафин, и он был не один. За его спиной я разглядела троих: двух мужчин и какую-то девицу. В руках Сафина была большая коробка, которую он протянул мне.
– Быстро
Обалдев, прямо в прихожей открыла коробку. Мне было так интересно, что я справилась за долю секунды. Мои пальцы погрузились во что-то мягкое, приятное на ощупь… и я вытащила на свет платье.
Черное платье из тонкой шерсти с длинным рукавом. Глаза остановились на бирке. Соня Рикель. Быть того не может! Или может?
Быстро натянув платье (оно было как раз моего размера, это не составило труда), я переодела туфли, и, подхватив сумочку и пальто, побежала к выходу, едва успев погасить за собой свет. Меня каленым железом жгли слова Сафина о десяти минутах.
На улице начинался небольшой дождь. Прямо у подъезда, с заездом на пешеходную дорожку, был припаркован черный джип «Мерседес». Не очень разбираясь в машинах, но даже я поняла, что этот джип стоит целое состояние. Номерной знак (VIRG) не оставлял сомнений. Я задумалась: «Интересно, сколько у него машин?».
Но мне не дали времени на раздумья. Чья-то рука, толкнув меня в спину, запихнула на заднее сидение джипа, где уже сидели двое мужчин. Девица, которую я почти не успела разглядеть, сидела на переднем сидении. Никак не представив меня людям, Сафин уселся за руль.
Вывеска ночного клуба была такой яркой, что я так и не разглядела ее цвет, к тому же мы затормозили слишком резко. Вирг Сафин въехал на тротуар и припарковался рядом со знаком, запрещающим парковку. Довольный собой (это читалось в его глазах), он сделал небрежно ручкой, мол, вылезайте.
Я попыталась сконцентрироваться на его спутниках – тех, кто был в этой машине, и мне это удалось.
Девицу звали Хелена, она была немкой, и хрен знает, что она делала в Украине. Говорила она с сильным акцентом, и была столь неприятно надменной, что от одного ее вида я испытывала какой-то особый дискомфорт. Как я поняла из разговоров, там, куда мы ехали, ее ждал любовник, и Сафин просто подвозил девицу к нему. Конечно же, она пыталась с ним заигрывать, но я сразу поняла, что между Хеленой и Сафиным ничего нет. Не знаю как, но поняла. Женщины такое чувствуют.
У противоположного от меня окна, на заднем сидении, сидел некий Алекс. Я сразу поняла, что он мент. У него было лицо мента, и глаза, и повадки. Сафин говорил о нем, как о своем близком друге, но все равно он был мент, и я не понравилась ему. Не знаю, почему. Он никак не дал мне понять, но я определила это инстинктивно, шестым чувством, и сразу выставила внутренние меры предосторожности.
Рядом со мной, посередине, сидел Глеб. Он был весельчак и хохотун. Как я поняла из его поведения, это был светский кутила, повеса и тусовщик, но повеса, который любит погулять на шару, за чужой счет. Хрен знает, какого Сафин таскал этого балбеса в своей свите. Возможно, Глеб был просто нужным Сафину прихлебателем, всегда и везде воспевающим Сафину гимны и дифирамбы. Как известно, свита играет короля.