Чужая кровь
Шрифт:
– Иди, конечно. А мы со всем разберемся сами. Отдыхай, занимайся сыном. Ты вернула стране короля, теперь можешь пожинать плоды.
Радка медленно пошла обратно, недоумевая, почему это у неё стойкое ощущение, что пожинаемые ею плоды будут не слаще яблок из колодца. Всё ведь хорошо, разве нет?
Она спускалась по кругу до тех пор, пока не дошла до входа в предыдущий зал. У входа всё также стоял Ринкольф.
Любопытства ради Радка снова заглянула внутрь. Пуфы всё также лежали вокруг трона, и люди продолжали сидеть. Ждать. Да, магик времени ценил время. Но только свое.
И Рада побрела обратно в свои покои,
К счастью, Фабусь с Иреной только-только вернулись с прогулки. Мальчик еще не успел устать или проголодаться, и был рад увидеть мать.
– Жаль, что за пределы висячего парка нас не отпустили, – вполголоса вскользь заметила Ирена. – Даже не знаю, как передать родителям, что со мной всё хорошо.
Рада кивнула. Она поняла, что хотела ей сказать девушка. Конечно, Ирена общалась со своими живущими в другом городе родственниками. Но не больше двух раз в год, как и магики и магессы, что вышли из сел от простых людей. А вот что во дворце они были как пленники – это уже было интересно.
Убедившись, что Фабусь хорошо пообедал и лег спать под присмотром Ирены, Радка решила и сама проверить это. Когда они только вернулись в город, Радка только и успела удивиться тому, как дворец вырос рядом с яблоней прямо на площади. Но с того момента, как она вошла внутрь вслед за королем, прошло уже немало времени, а она до сих пор плохо представляла, как теперь выглядит город.
Ринкольф уныло тащился позади неё, куда бы она не пошла, но сейчас это было ей на руку. Так она смогла не только снова своими ногами добраться до зала слухов, но и нашла ответвление, позволяющее выйти наружу, на дворцовые стены. Тут она поняла, о чем говорила Ирена. В день их триумфального прилета дворец походил на стрелу или иглу – высокий и узкий, уходящий в небо. Но теперь замок развернулся и выглядел каменной версией развесистой яблони, что терялась на уровне его нижних ветвей. А вот эти ветви сами были похожи на поросшие деревьями аллеи. Красиво, но уж больно вычурно.
Сами эти аллеи держались на одной магии. И идти высоко над землей было страшновато. Тропинки под ногами мягко пружинили и прогибались. Радка владела достаточно ярким воображением, чтобы представить, в какую неаккуратную лепешку она превратится, если магия вдруг исчезнет.
Это она и спросила у Ринкольфа.
– Это как, исчезнет магия? – магик даже забыл, что побаивается принцессу. – Так не бывает. Магия есть всегда!
– Ну конечно, – хмыкнула Рада, ничуть не впечатленная его горячностью. – И дворец этот стоял тут всегда и не пропал, едва короля заколдовали. А вдруг еще что-то пропало, просто вы все не знаете? Вы же все без магии шагу ступить не можете! Представь, что выпил ты, магик, драконий огонь, и пф! – магия испарилась.
– Есть артефакты «легкое падение», – совсем другим голосом ответил Ринкольф. Одно удовольствие было наблюдать за его живым лицом. Вот и сейчас он побелел так, что того гляди в обморок свалится – и никакое легкое падение не поможет. – Оно у всех гвардейцев есть, мы же на дракона… на пегасах летаем. Мало ли.
Кажется, он знал про тот отвар, что пришлось пить Радке, и мысль о потери магии напугала его просто до ужаса.
– Это разумно, – согласилась Радка и перевесилась через перила.
– Я могу принести такой артефакт для вас, принцесса
– Ой, да прекратите вы так трястись, Ринкольф, – не выдержала Радка. – Или вы так боитесь участи безымянного? Я поговорю с королем, чтобы вас не убили!
Она вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала пальцы на запястье – чуть ниже браслета.
– Вы что же, думаете, что я боюсь смерти? – вот теперь перед ней был королевский гвардеец! Юный, но настоящий воин.
– А разве нет? – Радка чуть отодвинулась и дернула руку. Ринкольф тотчас ослабил хватку, позволяя её кисти выскользнуть.
– Смерть – чепуха! Но то, что делает король… – Радка увидела, как дернулось лицо гвардейца. А тот, помявшись, продолжил совсем тихо:
– Он отнял его возраст. Тот снова маленький ребенок и будет расти очень долго. Дольше, чем обычные дети.
«И чего здесь плохого?» – хотела спросить Радка и прикусила язык. Сама она свое детство помнила хорошо. И ничего замечательного в нем не было. Всегда недовольная ею мать, молчаливый отец, гадкий Павлыш, яркая солнечная Янка, которой всё удавалось куда лучше, и яблоки. Целая гора этих горьких яблок.
– Только не говорите королю, что я вам рассказал! – запоздало испугался Ринкольф.
– Не скажу, – Радка ухмыльнулась. – Только ты мне расскажешь еще немного…
9 глава
Очередной разговор с королем прошел не так хорошо, как надеялся Манфред. Нет, его выслушали, и король даже внес пару правок в его идею, тем самым давая понять, что он заинтересован в его победе, но при этом было ясно, что Манфред становится навязчив. И дальше зала слухов его снова не пустили. Кажется, стоило немного замедлиться, но Манфред просто не понимал как. Любое промедление для него сейчас грозило полным крахом. А тут еще Радослава оказалась совершенно некстати недостаточно злопамятной, чтобы припугнуть Еву, и повода для разрыва отношений с синими не находилось.
Нанятые безымянные трудились без продыха, раскапывая все передвижения Евы, но Манфред уже почти перестал надеяться на хорошие новости. Вот если бы Ева захотела покопаться в том, где и когда он бывал, тогда да. Почему-то даже мысль эта была жуткой, и Манфред потряс головой, избавляясь от неё.
Уходить из дворца не хотелось. Хорошо еще, что наушников вполне можно было подкупить и, вместо того, чтобы провожать просителя до ворот, его оставили идти самому. Вроде как магик-пространственник, он уж точно найдет выход. Впрочем, несколько раз столкнувшись в коридорах со знакомыми, Манфред решил, что наушники здесь слишком уж продажные и скоро могут все поменяться. Если только королю наоборот не нужно это. Так он сразу узнает и о тех, кто готов купить то, что нельзя, и тех, кто готов это продать.
За мыслями, хорошо или плохо попасть в такой список, Манфред не заметил, как добрался до знакомых комнат. У двери покоев принцессы по-прежнему маячил один Ринкольф. Манфред подошел ближе.
– А где безымянный? – вроде бы совсем простой вопрос, и он даже не начал выспрашивать ничего, о чем нельзя говорить, но на Ринкольфа этот вопрос подействовал как ведро холодной воды.
– Он… король… Заберите меня отсюда, господин! – зашептал гвардеец, постоянно оглядываясь на дверь. – Я могу чистить пегасов. Могу на войну пойти. Охотиться на единорогов… не пробовал, но уверен, что смогу. Пожалуйста!