Чужая мама

Келлер Николь

– Чтоб я и в туалет ходил под надзором? Или не дай Бог со мной кто поздоровается из женского пола?! Что тогда?! Что вообще здесь происходит?! – ору во всю силу легких, что даже Снежана вздрагивает.

– Не волнуйся, милая, он просто нервничает от новости об отцовстве. Альберт еще и не так себя вел…, – воркует мама, поглаживая Снежану по руке.

Не знаю в какой момент я стал марионеткой в собственной жизни, но…в очередной раз поступаю так, как велят мне посторонние люди.

Нет, конечно же, я отказался и ушел, хлопнув дверью. Вот только на концерне, в котором

я работаю, буквально через пару дней начинаются проблемы. Никто не может понять, с какой стороны дует ветер, но я-то знаю, что их автор – мой дорогой отец. Который впервые в жизни включил упрямство. Впервые интересуется мной. Хотя клал он на меня все двадцать восемь лет… Поэтому я пишу заявление по собственному и перехожу в холдинг отца.

И после этого Снежана успокаивается и становится самой собой. То есть ее интересуют только деньги, шоппинг и валяние на диване.

– Боже, как же я устала! У меня отекают ноги. Котик, разотрешь? – заводит она очередной ежевечерний концерт.

– А от чего у тебя устали ноги? От ничего неделания? Или от валяния на диване? – язвительно уточняю, игнорируя Снежану и проходя в сторону холодильника. Пустой. Как и всегда.

– Опять дома нет продуктов? – скорее не спрашиваю, а утверждаю.

– А я что, ломовая лошадь, чтобы таскать их?! Ты кажется, забываешься, милый, я бе-ре-мен-ная! И мне нельзя напрягаться! Не то что в магазин за продуктами ходить! – вопит возмущенная женушка, вскакивая с дивана.

– А что, у тебя ранний артрит, что ты не можешь набрать номер доставки?

Откровенно говоря, я начинаю закипать. Меня бесит такая «счастливая» семейная жизнь, когда дома срач, нечего жрать и мне выносят мозг абсолютно без повода. Хочется тишины. А не …вот это вот все.

– Да с какого перепугу я должна этим заниматься?! Нормальные мужья заводят домработниц, чтобы их жена не утруждала себя ничем и не погрязла в быте! – продолжает верещать Снежана, чем доводит меня почти до крайней точки.

– А потом эти самые мужья изменяют своим «любимым» женам в их супружеской постели с этими самыми трудолюбивыми домработницами, – коварно улыбаясь, спокойно произношу, отпивая минералки прямо из бутылки. – Так что, в принципе, я не против нанять помощницу по дому. Только кастинг я буду проводить сам. И обязательно с прохождением испытания от хозяина, – моя улыбка становится шире по мере того, как вытягивается лицо Снежи.

– Да ты…ты…Хам! Нахал! Козел! – вопит, кидаясь в меня диванными подушками и размазывая картинные слезы по щекам.

– А то ты не знала! Смею напомнить, дорогая жена, что ты в любой момент можешь подать на развод. Я даже госпошлину оплачу и взятку дам, только лишь бы нас развели в этот же день! Видишь, дорогая Снежана, все для тебя, все для тебя!

И с этими словами я иду в прихожую, не обращая внимания на летящие в спину проклятия.

Вот примерно так пролетел весь период каторги (зачеркнуто), беременности: я пахал, как проклятый, чтобы практически не появляться в квартире и не слушать стенания жены, а она продолжала шопиться, строить из себя великосветскую леди и заниматься любовью с моими

мозгами.

Но самый тихий ужас начался, когда она родила. Девочку.

Глава 6

Руслан

Новость о том, что я стал отцом, получаю от тестя. Ровно в той манере, в какой общается его дочь.

– Свинья неблагодарная! Почему моя дочь мучается в роддоме, а ты шляешься непонятно где?! – орет ее папенька.

– Потому что я зарабатываю деньги, чтобы ваша доченька могла рожать вам внука вот в этой пафосной клинике, в которой вы сейчас находитесь, -спокойно отвечаю, дожевывая бутерброд и отодвигая от себя тарелку. Аппетит напрочь испорчен.

– Тебе дочь, – зло выплевывает тесть.

–Что? – переспрашиваю, не понимая, о чем это он.

– Снежана только что родила тебе, неблагодарной свинье, дочь.

– Поздравляю, – роняю сухо, сбрасываю вызов и как ни в чем не бывало, продолжаю работу. А что? Сейчас Снеже явно не до меня: ей надо повосторгаться новорожденной, выложить кучу селфи в инстаграм, принимать поздравления, я не знаю, может, какие процедуры пройти.

Но, признаться честно, я банально не хочу смотреть на маленького, сморщенного, вечно орущего, красного человечка. Не хочу. И боюсь. Чего? Не знаю.

Но приехать все же пришлось. И как странно: за все это время моя горячо любимая женушка ни разу не позвонила мне. Тишина. И я не знаю, чего боюсь больше: свою жену или пищащий комок.

Осторожно, крадучись, словно вор, вхожу в палату. И вижу дивную картину: в кувезе надрывается маленький комок, и судя по тому, что ее плач больше всего напоминает истерику, то давно. А ее мамаша (по-другому не назовешь) сидит на койке и, закрыв ладонями лицо, рыдает в голос.

– Снежана? – зову, тихонько тряся ее за плечо.

Она на миг отводит руки от лица, смотрит на меня глазками – щелками и ревет пуще прежнего.

– Что случилось, объясни?! – медленно начинаю выходить из себя.

– У н-н-н-ас-с д-д-девочка! – заикаясь, сообщает похоронным голосом, Снежа.

– Я в курсе, твой отец уже звонил. Что дальше?

– А я хотела мальчика!

Какое-то время смотрю на нее, как на дуру. И, хоть убейте, не понимаю, что она имеет в виду.

– А чем девочка отличается от мальчика? Ну, кроме наличия…ну, ты меня поняла.

– Всеееем!! Мальчик – это гордость, наследник. А девчонка? Бракодел!

Вот так. Она хотела мальчика, а бракоделом оказался почему-то я.

Все же не выдерживаю этой истерики ребенка и подхожу к люльке.

Я пропадаю.

Отвечаю, когда она перестает плакать и смотрит на меня своими огромными, как блюдце глазками…меня как по голове ударяют.

Сильно. Мощно. И…навсегда.

Это любовь с первого взгляда. На всю жизнь. Сумасшедшая, сильная и непоколебимая, как скала.

Я понятия не имею, что произошло. Но ровно в эту секунду Руслан – чайлдфри умирает, и рождается Руслан – сумасшедший отец.