Чужая семья генерала драконов
Шрифт:
Закрыв лицо ладонями, дракон опустил плечи. Сгорбился. Сейчас он казался мне таким уставшим. Потерянным. Ранимым. Совсем не таким я видела его в первые дни. Исчез цинизм и жесткость во взгляде. Эта холодная надменность. Она словно маска растаяла, обнажая его настоящего — измученного мужчину, который так нуждался в простом отдыхе.
— Вегарт, мне ничего не нужно, — попыталась я хоть как-то его взбодрить.
— А вот это хуже всего, Грета, — он усмехнулся и снова взглянул на меня. — Тебе не надо, а я неспособен. Ума не хватает. Знаешь, что я учудил, когда брат готовился к свадьбе? Купил два красивых платья. И невесте, и сестре. Подходящих по размеру. Каково же было моё удивление, когда одно вылетело из окна, а второе пообещали мне в зад засунуть. Ну откуда мне
В этот момент, глядя на его такое недоуменное лицо, на это возмущение в красивых ледяных глазах, я прыснула со смеху.
— Главное, что ты выжил после такого Вегарт, всё остальное уже мелочи.
Он закивал, скупо улыбаясь. Выдохнул и уставился в окно. Капли медленно сползали по толстым стеклам. Сверкала молния. Ветер задувал в многочисленные щели. Но, несмотря на это, в доме было уютно и тепло.
— Не получается у меня ничего, Грета, — Вегарт чуть подался вперед. — Спасает только, что ты не ведьма, а волчица. А-то я давно был бы уже послан. Негде мне было учиться обходительности и прочему, что просто прет из того же Льюиса. Я уже и к нему подходил. А он плечами жмет и говорит: из шкуры своей не выпрыгну, хоть что делай. Не ходок я по девкам, не обольститель. Да меня за всю жизнь одни казарменные коровы и любили. Мычали и глазки строили. Я их лучше всех доил. Нежно и умеючи. И все. Больше никого на взаимность так и не соблазнил, — он покачал головой и хохотнул сам с себя. — Я рос в таком вот доме, мать об отце ничего знать не желала. Даже лица его не помню. С малых лет был в семье за мужика. Мама пыталась вырастить меня сильным и самостоятельным. Всё твердила, что нечего на девиц глазеть. Свою ждать нужно, а пока время есть — в люди выбиваться. Меч в руках держать. В хозяйстве толк понимать. А цветы и подарки... Мама считала это безделицей. Не на то путевая девица смотреть будет. Да кто же знал, что ты ферой окажешься, Грета, — он всплеснул руками. — Одно успокаивает, что и я теперь не деревенский мужик. Впервые рад, что до генерала дослужился. Не зря жилы рвал. Сначала думал брату землю выбить. Потом мне указали сюда на Север и скомандовали: иди и воюй дальше. Все остальные генералы Айдана уже не только при семьях, но и детьми обзавелись. А я все воюю... И хорошо, иначе никогда бы тебя не нашел. Давай я помогу тебе искупаться, и пойдем спать. Ну не могу я там сидеть на кровати, зная, что ты уставшая здесь. Не могу! Нужно идти и помогать. Я же слышу, что ты еле передвигаешься. Грета, умоляю, дай подступиться.
— Мне стыдно, — прошептала одними губами.
Он кивнул. Ссутулился ещё больше.
Душу жалость душила. Он ведь такой сильный мужчина. Волевой.
— Ты тоже устал, — выдохнула, борясь с желанием подойти и сесть с ним рядом.
— У всего есть предел, Грета, и я своего достиг. Тошно уже. И от битв, и от вечных скитаний. Ожиданий нападения. Кровь, грязь. Ветхие домишки. Чужие комнаты. Ничего своего. Я себя бродягой ощущаю. Эта земля отдана мне. Осталось просто разорвать проклятого щенка Бирна и можно строить свой дом. И будет всё. Счастье, покой и тепло. Семья. Ты не представляешь, как я об этом мечтал. Но у меня не осталось сил. Я не хочу воевать с тобой. Я не могу. А выхода нет. Ничего другого не остается.
Взглянув на окно, я медленно принялась расстегивать пуговички на платье. Нет, стыд никуда не делся, но и мой дракон из кухни тоже не испарится. Закатывать истерику — глупо. Препираться — тянуть время. Что это даст? Ничего. Или я сдамся, или между нами начнется разлад.
Заметив, что я делаю, Вегарт поднялся и подошел ко мне вплотную. Его руки легли на мои. Жав запястья, отвел ладони и принялся расстегивать платье сам. Его движения были более быстрые и уверенные.
Отводя взгляд, я не знала, как реагировать на всё это.
— Грета, цветы собирать я не умею.
Платье медленно сползло на мои бедра и скользнуло ниже, оставшись серой тряпкой у ног. За ним последовала ночная рубашка и, к моему ужасу, короткие панталоны.
Взяв низкую маленькую табуретку, Вегарт поставил её в наполненную лохань.
— Присаживайся. Воды осталось не так много, но ничего — притащу ещё. Я буду поливать сверху и тереть тебя ветошью как малышку. А ты смотри не засни, — тихо засмеявшись, придвинул к лохани ведро. — И спасибо.
Склонившись, он легонько, опаляя кожу дыханием, коснулся губами моего плеча.
Глава 28
Вспыхнув, я словно очнулась и попыталась прикрыться. В ответ раздался тихий смешок дракона, и его губы снова прошлись по моей коже бабочками поцелуев. Легких и таких невинных. Но каждый из них обжигал и вызывал в душе нечто такое, что не просто щёки алели, а бедра сжимались.
Внизу живота странно заныло. Не придумав ничего лучше, я шагнула в лохань и присела, сжимаясь так, чтобы совсем ничего видно не было. Меня трясло мелкой дрожью. Хотелось просто исчезнуть в этот момент, но я смирно сидела, держа эмоции в узде.
— Ты моя истинная, Грета, — Вегарт осторожно распустил мои волосы и прочесал прядки пальцами. — Я не стану торопить и чего-то требовать. Зачем? Всему свое время. Но и не позволю тебе мучиться от усталости и болезни. А сейчас расслабься. Если тебе станет от этого легче, то скажу: когда ты металась в горячке, я обтирал тебя влажной тканью. Снимал нижнюю рубашку и медленно обводил изгибы твоего тела, любуясь ими. Так что нет для меня уже тайн никаких. Не красней так, моя волчица, — он снова тихо засмеялся и, склонившись, шепнул мне на ухо: — В конце-то концов, что подумают люди? Мать маленькой девочки, а жмется как девственница.
Я и вовсе голову в плечи вжала. Нет, ну...
— Прекрати, — выдохнула, чувствуя, что желаю утопиться в этом тазу с водой.
— Мне нравятся твои румяные щечки, Грета, — он зачерпнул ковшом воды и полил на голову. — Немного расплескается, но ничего — подотру. Где твоё мыло?
— Я его для Юниль хранила. Хотела подарить, когда подрастет, — тихо призналась. — Его варила её настоящая мать. Она была очень хорошей женщиной. Доброй и отзывчивой. Сильной ведьмой.
— И что с ней случилось? — Вегарт аккуратно собирал мои волосы. — Нет, золой мы пользоваться не будем, — он убрал в сторону щелок. — Где-то ещё яйца оставались... Хотя у меня был бочонок. Точно! Жена Дьярви мне его в мешок перед отъездом сунула, со словами — чтобы запахом народ не пугал. Подожди, — поцеловав меня в висок, он так быстро вышел из кухни, что я понять ничего не успела.
Вегарт оказался настолько деятельным, что я себя рядом клушей ощущала. Но, пока его нет, решила продолжить купание сама. Зачерпнула воды и осторожно полила на тело. Расплескала. Поджав губы, пришла к мысли, что лучше не проявлять ослиное упрямство. Раз уж доверилась мужчине, так и нужно сидеть и ждать.
Взгляд упал на широкую ветошь. Уж очень хотелось схватить её и прикрыться. Но я подавила и этот малодушный порыв.
— Да, я его почти не использовал. Всё больше куриными яйцами да березовой золой, — Вегарт вернулся, крутя в руках большой глиняный горшок, накрытый плотной тканью. Отвязав шнурок, он просиял и показал мне его содержимое. — Ведьмочка брата варит самое лучшее мыло за туманным лесом. Только понюхай.