Чужая война
Шрифт:
— Не переоцениваем ли мы их сами, командующий? — спросил Лой.
— Нет. Гораздо важнее, что мы их не недооцениваем. В любом случае, это вопрос уже решённый: если ночью что-то будет, мы воспользуемся этим шансом. Капитан Ноктим, на вас организация штурмовых всячин. Леон, соберите мне остальных офицеров, надо будет и им сказать что-нибудь зажигательное.
Лица моих подчинённых выражали множество эмоций, по которым ясно читалось, что они сильно сомневались в том, что данное решение здравое. Я же в этом не сомневался ни секунды — большего безумия, чем
Когда Леон и Лой вышли, я задумчиво почесал щёку. Происходившее явно выбивалось из череды простого везения. Вот только что была нерешаемая проблема, и как по волшебству появляется решение.
«Это скорее напоминает провидение». Я потряс головой, отгоняя эти мысли.
Сначала нужно победить, а подумать время ещё будет. Но прежде надо ещё разок выступить с этой речью перед подчинёнными…
— Итак, господа офицеры, всю эту ночь мы будем смотреть Яой, — стараясь, чтобы на моём лице не дрогнул ни один мускул, грозно закончил я свою речь, которая представляла из себя копию сказанного в палатке, но уже перед более широкой публикой.
Мои подчинённые растерянно переглянулись: шутка была им непонятна, а потому фраза выглядела максимально коряво. Однако отказать себе в удовольствии я не смог.
Когда офицеры разошлись по своим делам, коих после моей короткой, но зажигательной речи у них прибавилось, ко мне подошёл Лой Ноктим:
— Командующий, вы уверены в том, что делаете?
— Штурм — наш единственный шанс, — решительно и без сомнений ответил я.
— Речь не совсем про это… — я недоумевающе на него посмотрел, однако Лой ничего объяснять не стал, только ухмыльнулся. — Забудьте.
Откланявшись, он вышел. Ко мне же подошёл Гун-Гун, которого сюда никто не звал, но он всё равно припёрся:
— А Гун-Гуну нравится! Огонь, пожары, человеческие крики! Разве это не лучшая песня?
Уже второй раз за пять минут мне пришлось недоумевать по поводу сказанного. И точно так же никто ничего мне не стал объяснять. Чудак даже до загадочной ухмылки не снизошёл, а просто ушёл, что-то там сам себе насвистывая.
Проводив их растерянным взглядом, я отправился ждать чуда. Всё, что от меня зависело, уже было сделано, теперь наступал черёд госпожи, которая никогда не приходит, если её звать. Что мне страшно не нравилось.
Ночь выдалась прохладная, но зато предельно ясная. Идеальную чистоту неба с множеством звёзд портил лишь лёгкий дымок, шедший от лагеря вокруг крепости. Будь я чуть наивнее и куда романтичнее, мгновенно нашёл бы во всей этой картине множество параллелей с битвой тьмы и света. Даже несмотря на то, что на стороне зла выпало оказаться мне. Хотя, учитывая, что в этой «тьме» прятались мои войска, это весьма тешило самолюбие.
— Какое жалкое зрелище: великий Ота Кохэку сидит на холме и надеется, что случится чудо, — раздался насмешливый голос у меня над ухом. — Пха!
Учитывая, что её не было весь день, у меня появилась
— Придумай что-нибудь посмешнее, — предложил я. — Например: исчезни и…
— Не знаю, что может быть смешнее, чем то одиночество, в которое ты себя загнал, — прервало меня наваждение. — Вокруг тысячи человек, а ты здесь совсем один.
— Они все заняты…
— Ой ли? Или, может, причина в чём-то ином? Давай посчитаем, — Ноа демонстративно принялась загибать пальцы. — Сайрас тебе не доверяет, Ноктим откровенно сомневается, Эльт слишком верен, но даже он уже бурчит себе под нос. Остальные тоже колеблются.
— Леон не доверял мне с самого начала, тут без изменений, — я тоже умел гнуть пальцы. — Лой слишком рассудителен, только и всего. Эльт бурчит, потому что ему не дают заканчивать каждый день с огоньком. Что до остальных: все они люди, а значит, им по определению свойственно колебаться.
Не похоже, чтобы это её хоть как-то убедило. Впрочем, сам я тоже в это слабо верил и постарался приободриться:
— Будущее туманно, но это не означает, что оно обязано быть мрачным.
— О-о-о, — потянула Ноа с иронией, — это не туман. Это дым.
— Мне везло раньше, повезёт и сейчас, — упрямо заявил я, не особо слушая её.
— Мда, откуда такая уверенность? — удивилось наваждение.
— Считай это интуицией.
— Считаю это бредом.
— Если моя догадка верна, мои противники сегодня решили поиграть против меня в поддавки, — объяснил я свою догадку. — Мне нужно лишь воспользоваться этим.
— Тебе надо воспользоваться вот этим, — она ткнула своим пальцем мне в лоб. — И убраться отсюда как можно дальше, пока не поздно.
— Или что?
— Или станет поздно.
Мне не удалось понять, о чём она талдычила, зато краем глаза удалось заметить, как от нашей стоянки в моём направлении двинулся небольшой, периодически пропадающий из виду огонёк, в котором, несмотря на расстояние, прямо читалось желание угодить своему командиру. Я усмехнулся, зачем-то указывая на него Ноа:
— Похоже и по поводу одиночества ты не права.
— Тешь себя иллюзиями, пока можешь. Конец близок, и тебе это известно, — уверенно заявило наваждение.
— Мы собираемся штурмовать крепость с названием «Яой» — что это, если не конец всего сущего? — с насмешкой уточнил я.
— Вы что-то сказали, командующий? — раздался запыхавшийся голос Миюми.
— Привет, Миюми, говорю, ночь сегодня хорошая.
Моя помощница пришла не с пустыми руками, а с подносом. Вызывало искреннее удивление, как так вышло, что обычно не отличающаяся ловкостью девушка умудрилась донести его в целости.
Впрочем, реальность быстро взяла верх, и поднос бодро полетел на меня. Выудив из остатков ужина пару переживших падение бутербродов, я принялся их меланхолично жевать, попутно слушая причитания девушки, которая тщетно пыталась собрать рассыпанное.