Чужая война
Шрифт:
Конечно, если бы меня спросили, хотелось ли мне стать героем одной из них, я бы как минимум подумал, а затем, мгновение спустя, согласился. Моя хорошо откормленная фантазия в те моменты, когда я спускал её с цепей самоконтроля, рисовала меня в образе одновременно Фродо из Шира, Мальчика-который-выжил, Аватара, Наруто, Джеймса Ди Гриза, капитана Блада и ещё много кого! К сожалению, одной только фантазией я не мог оплатить свои счета за электричество и прочие «хотелки».
В моменты, когда мысли доходили примерно до этого, возникал голос разума и совершал экзистенциальный пинок промеж
Неожиданно дверь моего кабинета открылась настежь, и в дверном проёме появилось довольное лицо.
— Ота, ты идёшь с нами?
Я взглянул на часы и понял, почему лицо такое довольное. Рабочий день закончился. Сегодня четверг, значит народ как обычно идёт подзарядить батарейки и сбросить душевный балласт в ближайшее что-нибудь. Мне не сразу удалось вспомнить, что на этой неделе запланирован бильярд. Даже здесь у коллектива был чёткий план, которому он следовал. Часто без меня.
Не то чтобы мне не хотелось с ними идти, просто настроение было не то. Сидеть и портить всем вечер своей кислой рожей? Лучше дома с книгой полежать, ей-то всё равно. Пришлось врать.
— Не, сегодня без меня, голова болит. Сейчас выпью таблетку и домой.
— А-а-а, ну и зря.
Для вида действительно выпив витаминку, я на полном автопилоте отправился домой. Город, который уже накрыли серые осенние будни, по вечерам оживал, сверкая всеми неоновыми цветами радуги. Каждую неделю я клялся себе, что однажды это место станет моим, но всё откладывал на потом. Только благодаря этому город и оставался невредим. Пока что.
Звякнул ключ, скрипнули двери. Здравствуй дом, маленький, милый дом. Всего одна комната, небольшая кухня, санузел. Вроде и мало, зато всё моё. Моя личная удобная раковина, жаль только не передвижная, а то я бы на ней также радостно никуда не передвигался…
В ту ночь опять пришли странные сны. Сегодня они отдавали гарью. Я стоял на холме и смотрел полным ненависти взглядом на небольшую каменную крепость на берегу озера, охваченную яростным пламенем, от которого плавился даже камень. Горела, чернея, и моя душа, терзаемая болью. Во мне кипела ярость от несправедливости, неидеальности, слабости. Всё это нужно было исправить.
— Рейланд, вы сошли с ума! — кричал незнакомый мужчина с глазами, слезящимися от едкого дыма, который по воле ветра бил нам в лицо.
— Нет, Леон. Напротив, я прозрел.
— Что? Да вы точно рехнулись!
Что-то взорвалось, и наш разговор прервало поднявшееся в воздух облако дыма и пыли вперемешку с пеплом.
Я проснулся, а ранее виденный вновь сон ускользнул, исчезнув в небытие моей памяти. Впервые нечто подобное приснилось мне где-то полгода назад, аккурат совпав с тем, когда на работе начались разговоры об «интеграции». С тех пор эти сновидения почти полностью заместили собой всё остальное, как бы намекая, что с накопившимся стрессом надо что-то делать. Или хотя бы начать их запоминать, а затем записывать. Вдруг книгу напишу там.
Не придавая значения всякой белиберде, мало ли, чего там уставший разум напридумывал, я погрузился
На этот случай у меня был собственный автопилот. Он выглядел как я, одевался так же и даже умел отвечать на некоторые простые фразы. Мне же предоставлялась возможность ещё полчасика побыть где-то далеко-далеко, там, где мне удалось изменить свою жизнь к лучшему.
Как говорил один философ: бойся своих желаний, задумаешься - споткнёшься, затем полетишь лицом в бордюр, а он окажется твёрдым и больно бьющим по самолюбию.
Впрочем, падать мне было не в первой, как и подниматься. Спасибо за это моим «любимым» ботинкам и прочей ранней зиме вокруг. Стоило лужам хоть чуть-чуть изменить агрегатное состояние, и Ота собственной персоной падал по двадцать раз на дню. Возможно, надо было чуть поменьше думать о всякой ерунде и чуть чаще смотреть под ноги, но это, вообще-то, был мой осознанный выбор. Между шишками и фантазиями я всегда выбирал последние.
Правда, обычно мои падения заканчивались исключительно подпорченным самолюбием. Наверное, это было моё юбилейное внезапное изменение положения тела, потому что вселенная неожиданно решила устроить по этому случаю целое представление. Мир вокруг без каких-либо предупреждений вздрогнул, качнулся, слегка покрутился, а потом куда-то полетел так быстро, что всё, что я видел — пронзительный красный свет.
Не успел я подумать о том, давно ли у меня в городе бордюры ведут в гиперпространство и не повод ли это всё же сходить на следующие муниципальные выборы, а то так глядишь в каждом шкафу откроется по Нарнии, как всё остановилось, хотя окружение и не изменилось — всё те же потоки красных оттенков. Зато теперь среди них на некотором отдалении стоял или, вернее сказать, висел смутно знакомый мужчина.
«Смутно» потому, хотя я и не часто смотрелся в зеркало, но себя бы узнать сумел. Скорее всего. В данном случае опознание осложняла одежда, явно не современная, и телосложение. О мускулах мечтает каждый, а это дело я очень любил. Мечтать, конечно же. Тренажёрный зал оставался неким далёким, почти сказочным местом, куда надо когда-нибудь пойти, но не сегодня и не завтра, но когда-нибудь потом точно.
Всё это время я-который-не-я смотрел на меня примерно с таким же всеобъемлющим непониманием происходящего. Это роднило нас куда сильнее, нежели внешнее сходство.
— Миюми, а я уже выпил кофе? — растерянно оглядываясь, спросил знакомец. — Видимо, да…
Мне не без труда — сложно мыслить разумно, находясь непонятно где — удалось найти что ответить:
— Эм, я не Миюми.
— Аналогично, — кивнув, подтвердил я-который-не-я, куда быстрее моего принимая изменения в окружающей обстановке.
Голоса у нас тоже были не сказать что одинаковыми, но очень похожими. У меня чуть потише, у «другого меня» чуть погромче.
— Так ты, эм…
— Тот самый, да, — не дослушав, ухмыляясь, ответил знакомец. — И вообще-то я тороплюсь!