Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
До уборной я все-таки добралась. Умылась холодной водой, попыталась заколоть как всегда выбившиеся прядки. Потом плюнула на это практически бесполезное занятие и оставила все почти также.
Открылась дверь и зашла девушка. Хрупкая, стройная. Их тех, про которых говорят – фарфоровая статуэтка. Огромные “оленьи” темные глаза на фоне безупречной светлой кожи посмотрели на меня несколько зло. Неужели все-таки заметила мою заинтересованность своим спутником?
Она молча взяла мою руку, не обратив внимание, что я вздрогнула от этого
” Спасибо.”
Скомканная бумажка полетела в мусорное ведро. А я еще минут пять стояла с опущенной головой и не решалась выйти.
Он здесь. Как? Зачем? Почему?
К нему я с этими вопросами не пойду. Если изменил внешность, значит скрывается. А ведь я под пристальным вниманием. Подставить его? После того, как моя совесть успокоилась? Ведь получается, я не бросила его на верную смерть и он спасся. Возможно даже благодаря мне. И если благодарит – следовательно так оно и есть. Можно, конечно, подумать, что Никлас вернулся к своему излюбленному занятию. Однако его спутница выглядела не недовольная своим положением, а сам Никлас смотрел на нее… Любая женщина за такой взгляд готова поступиться всем. Такие чувства не сыграешь, каким бы хорошим актером Никлас не был.
У меня, действительно, было к нему много вопросов. Вот только могу обойтись без ответов на них. Моя совесть чиста и я могу спокойно жить дальше. А совесть Никласа… уже целиком полностью его проблема.
Когда я выходила, то столкнулась с еще одной девушкой.
– Прошу прощения! – воскликнула я.
Полностью погруженная в свои мысли, я не заметила миловидную блондиночку и достаточно сильно наступила ей на ногу. На изящной лакированной туфельке осталась некрасивая вмятина.
– Ох, – выдохнула она, досадливо поморщилась и подняла на меня свои бирюзовые глаза. – Ничего страшного. С кем не бывает.
А мне было безумно стыдно.
– Я не хотела, мне очень жаль, – начала оправдываться я.
– Ничего-ничего. Все в порядке, честно, – заверила меня девушка.
Я хотела еще что-нибудь добавить, но она меня остановила:
– Досадное недоразумение, – улыбнулась она. – Не стоит заострять внимание.
Муки совести это не охладило, однако ж я вынуждена была кивнуть и с хмурым настроением вернуться к мастеру.
– Тебе совсем не идёт эта пудра, – авторитетно заявил мастер, когда я села на своё место.
– С чего бы это? – раздраженно ответила я.
– Слишком светлая. Не для тебя, – ответил он и добавил: – А если серьёзно, ты пришла действительно ещё более бледная, чем уходила. Что случилось?
– Ничего.
– Приведения увидела?
Я грустно усмехнулась.
– Почти.
– Для приведения он выглядит слишком живым.
– Что? – я испуганно проследила за взглядом Йеннера. И увидела лишь спину той блондинки, которой отдавила ногу. Перевела взгляд в сторону столика, где сидел Никлас со своей девушкой – их там не было. Они направлялись к выходу.
–
При виде красивых и, наверняка, вкусных пирожных я поморщилась. Даже чай пила без сахара, на что Йеннер лишь усмехнулся.
– И все-таки, как ты уговорила опекуна снять блокировку? – не унимался Йеннер.
День у меня выдался тяжёлый, длинный. Голова разболелась так, что даже тошнило. Сил поддерживать пиетет к мастеру уже не осталось.
– Я все еще считаю, что это наше с опекуном дело, – устало и негромко ответила я.
– А я думаю, дело было так. Он снял блокировку, а взамен решил тебя использовать для одной работенки, – заговорщицким тоном начал вещать Йеннер. Слушала я его не без интереса. – Количество одаренных магией людей у нас убавилось после войны. Ведь хуже всего то, что после воздействия зогвуром родить ребёнка с магией получалось в одном случае из десяти. Вот и стала ты помогать эделу Вистару привозить из-за границы особых деток.
От возмущения у меня даже слов не нашлось.
– Гнев – неплохая косметика. Вон, уже и бледность спала, – ухмыльнулся мастер. – Только увлекаться таким не стоит.
Ещё с минуту я ошарашенно на него смотрела, не зная что и произнести. А потом просто расхохоталась, прикрывая ладошкой рот, чтоб не смущать соседей. Ну каков, а? Оригинальный способ отвлечь использовал. Однако ж получилось, и я заливалась смехом, пока не полились слезы. Мастер протянул мне салфетку.
– Спасибо, – с трудом поблагодарила я.
– Обращайся, – подмигнул он мне.
Мы еще какое-то время посидели, каждый погруженный в свои мысли.
– Я прошу прощения, но время уже позднее…
Йеннер перебил меня:
– Что, домашние дамы волноваться будут?
– Да. Отпустили свое золотце на ужин с…
И вновь он оборвал меня:
– С охотником до сокровищ?
Взгляд исподлобья никакого действия на него не возымел.
– Может мне и говорить ничего не надо, вы и сами все замечательно расскажете?
– Извини, – я действительно услышала раскаяние в его словах, – не у одной тебя выдался трудный день. Спасаюсь как могу.
Я кивнула и мы отправились к выходу. Как и положено, я держала мастера под локоть, а когда проходили мимо блондиночки, мастер ускорился и чуть ли не потащил меня за собой. Хотела возмутиться, но…
За одним столом с той девушкой сидел Стейнир.
Он улыбался так искренне, по-доброму, что мне хотелось зажмуриться, однако смотрела, как завороженная. Я даже заметила у него ямочку на щеке. Правда, почему-то только на одной.
У меня не было оснований, прав на такую реакцию, но я злилась. Сегодня все было… слишком.
Он нас не заметил, а мы мимо прошли молча и быстро.
– Думаю, прогулок на сегодня достаточно, – заметил мастер и подозвал извозчика.
Не согласиться с ним я не могла.