Чужая здесь, не своя там. Дилогия
Шрифт:
Наш дом не был предназначен для такого большого количества жителей, поэтому пришлось потесниться. Родителям спальню-то выделили, а вот Теора пришлось поселить с Данфером. Вроде бы тот не возражал.
Первый большой семейный ужин прошел сумбурно. Не хватало взглядов, не хватало слов. Я болтала без умолку, говорила обо все и ни о чем. Жадно разглядывала родных. Расспрашивала, сама же перебивала. И смеялась.
Родители снисходительно относились к такому моему поведению. Иногда мне казалось, что они
Брат с любопытством разглядывал всех и все. Он изредка задавал мне робкие вопросы.
Данфер и Илва сидели рядом со мной и помалкивали. Подопечный также внимательно разглядывал мою семью и явно уже что-то понял для себя. Девочка же неосознанно прижималась ко мне ближе и рассматривала их с некоторым опасением.
Я засыпала, а мама, прямо как в детстве, гладила меня по волосам и что-то рассказывала. Я даже не вслушивалась. Просто впитывала в себя ее голос, интонации, ее присутствие.
Откладывать разговор надолго смысла не было, поэтому на следующий день к нам пришел Стейнир.
– Что это человек делает здесь?
– Это человек, мама, мой жених.
– Думаю, цветы вас не порадуют, – усмехнулся Стейнир.
Я спешно позвала Лойрен, чтобы унесла цветы, пока мама и Стейнир не успели сказать друг другу еще грубостей. Ну и чтобы цветы в ход не пошли.
– Я не дам согласия на ваш брак, – строго произнесла мама.
– Мама, я уже и сама могу принимать такие решения.
– Уже один раз приняла.
– Мама!
– Что мама? Ты думаешь по большой любви замуж собиралась?
Отец помалкивал. Казалось, он вообще мыслями не здесь.
Я бросила взгляд на Стейнира и тут же отвернулась.
– Еще скажи, что меня приворожили!
Мать не ответила, а я почувствовала, что задыхаюсь.
– Сама знаешь, что у тебя есть одна особенность – при слишком большом эмоциональном потрясении ты сбрасываешь с себя любые воздействия. Будь-то блокировки, или вот привороты.
– Нет, они не могли со мной так поступить… – выдохнула я.
– Сомневаешься? – вдруг подал голос отец. – Скорее всего эдель Фордис не знала. А вот наместник…
– Может быть мы будем обсуждать это без присутствия посторонних? – вновь вмешалась мама.
– Стейнир не посторонний.
– А может и к лучшему. Сам решит сбежать от нашей семейки после всех подробностей…
– Эрнелд! – воскликнула мама.
– Так что там с приворотом? – повернулась я к ней.
– Какие-то чувства к младшему Ровенийскому ты все равно испытывала, иначе бы приворот не закрепился, но его сбросило с тебя воздействие. Поэтому ты и не поддалась на уговоры все равно вступить с ним в брак. Но даже твое несогласие тебя не спасло, если бы… Я выкупила тебя.
У меня голова шла кругом от всех этих новостей.
–
– Рассказала про свои способности. У меня дар не слишком сильный, и будущее я предсказываю довольно расплывчато, но Адарии оказалось этого достаточно. Не бойся, о тебе они не узнали – наместник же столько лет за тобой наблюдал.
– Просто, дочь, мне нечего было им предложить, – произнес отец. – Я хотел тебя выкрасть, организовать побег, но они как-то узнали.
– То есть и ты мне выбора не оставлял. Поэтому было неважно согласилась я или нет?
Он кивнул.
Удавка на шее стала сильнее. Ослабла лишь когда Стейнир дотянулся до моей руки. Маме этот жест не понравился – она нахмурилась.
– А как же загадочные сокровища, похищенные бывшим правителем Вадомы? Ты про них ничего не знал?
– Вздор! – вместо отца ответила мама. – Придумали сказку, сами поверили и других убедили.
– Ну что ж, спасибо, что открылись мне. Только я не пойму, как это относится к нынешней ситуации?
– Как же мне не хотелось, чтобы моя дочь выросла такой глупой! – воскликнула мать. – Ты слепая? Он же использовал тебя, чтобы подобраться к отцу!
Я неосознанно выдернула руку и покосилась на Стейнира.
– Этого не может быть. – Несмотря на внутреннее смятение, говорила я уверенно.
– Да неужели, – едко заметила мать.
– А как же поездка? Не проще ли было просто дождаться, когда вы приедете?
– Может быть хотел усыпить твое внимание.
– Я не верю тебе.
– Что же вы молчите, молодой человек? – обратилась она к Стейниру.
– Вы же за меня уже все решили. Зачем тратить слова, которые вы с легкостью будете опровергать?
Мать чуть ли не зашипела.
– И знаете, – теперь уже Стейнир обращался к отцу, – сейчас у меня уже нет мыслей о мести. – Голос его был полон сожаления и будто бы жалости, со снисходительной ноткой. – Я смотрю на вас и мне вас даже жаль.
– Тейн, – прошептала я.
Он поцеловал мне руку и произнес:
– Я все же пойду. Вам и без меня есть о чем поговорить.
Провожать его не стала.
Мы говорили чуть ли не до ночи. На меня много чего еще вылилось. А меня не покидали мысли, что с приездом родителей стало все еще хуже.
Волшебство встречи развеялось, заменилось на горесть осознавания, что вся моя жизнь – все та же чья-то игра, где у меня нет своего мнения, нет права решать самой, выбирать. Нет свободы.
Мать была категорически против нашего брака. Отец молчал – не поддерживал ее, но и не останавливал.
Мне приводились разные доводы, но я для себя уже все решила – в этом я была точно уверена. Мать даже попробовала намекнуть на новый приворот
– Это уже смешно, мама.
– Я не знаю как до тебя достучаться.