Чужая земля
Шрифт:
Не далее как вчера — это самолет вылетел из аэродрома близ ядерного центра доктора Хана и доставил что-то на базу ВВС Чахлала. Сейчас — он находится в том самом охраняемом секторе базы. И рядом, в гражданском секторе — стоит самолет принца Али, а он сам, по нашим данным, ведет переговоры с президентом Зардари.
Складывая все в единую картинку, джентльмены — мы считаем, что принц Али прибыл в Пакистан с шестьюдесятью тоннами золота на своем личном самолете и сейчас он ведет переговоры о том, чтобы обменять это золото на несколько ядерных взрывных устройств, которые он намерен доставить в свою страну. Но это — лучший из возможных вариантов, наличие у Саудовской Аравии ядерных устройств мало что значит, потому что у них нет надежных стратегических
Как-то так получилось, что 9/11 уже стали забывать. Ничего серьезного больше не было, а если и было — то больше похоже было на фарс. То несколько мусликов на машине врезались в аэропортовское здание: черт, они работали медиками, если бы один из них заразил чем-нибудь кровь, полечь могли тысячи. То один попытался поджечь ботинки со взрывчаткой.
Так что мало кто воспринял всерьез сообщение, о возможном ядерном взрыве в Америке. Это просто не могло случиться — потому что не могло.
Полковник — встал рядом с миссис Стетхэм.
— Господа, ситуация ясна. Хаджам мало того, что они натворили — теперь они хотят заполучить ядерное оружие. Атомная бомба может попасть в руки Талибана, Аль-Каиды, кого угодно — любого ублюдка, у которого есть самолет и несколько тонн золота в загашнике, и который решил убивать американских солдат. Если мы это не пресечем — здесь и сейчас, пока не стало поздно. У вас все, миссис Стэтхэм?
— Да, полковник.
— В таком случае, джентльмены, выньте серу из ушей, палец из задницы, у кого он там и послушайте меня. Информация стала известна в самый последний момент, времени на раскачку нет совсем. Или мы сорвем ядерную сделку — или ублюдки получат возможность серьезно угрожать нам. У нас нет времени на серьезные тренировки — но каждый из вас профессионал, если я что-то в этом понимаю. Штаб разработал план специальной операции, который перед вами, на карте. Первыми нанесут удар беспилотники, они подавят оборону противника и облегчат нам задачу. Основные цели для удара — ангары с техникой, возможные средства ПВО. Мы пойдем второй волной, два самолета с десантом, третий — пустой, наш вывод обеспечивает семьсот одиннадцатый эскадрон. Обратно мы сможем уйти, даже потеряв два самолета из трех. Десантируемся посадочным способом, здесь приличная полоса. Но если она будет блокирована — мы можем приземлиться здесь, на дороге к аэропорту, для чего одно отделение десантируется с малой высоты, и обеспечивает нам посадку. Прикрывать нас будет звено F15, еще одно звено будет в резерве, а так же два самолета АС-130 — но все они войдут в воздушное пространство Пакистана, только если мы серьезно вляпаемся в дерьмо. Наша основная задача — взять самолет с золотом и повредить самолет с ядерными взрывными устройствами на борту. При этом: самолет с золотом является приоритетной целью, мы должны раз и навсегда дать по рукам этим ублюдкам и отбить у них охоту покупать ядерное оружие. Кандид с ядерными устройствами нужно вывести из строя — но это не главное, он никуда не взлетит, если Пакистан не получит золото. Это золото мы должны взять и доставить на территорию Афганистана, либо захватив и подняв в воздух сам семьсот сорок седьмой, либо — перегрузив золото на сто тридцатые, для чего мы будем использовать погрузчики. Всем понятно?
Восемьдесят пар глаз смотрели на полковника. Такие разные — и в то же время в чем-то одинаковые, жесткие, с навеки оставшимся в глазах пламенем. Люди, опаленные Ираком, Сомали, Афганистаном — это всегда останется с ними.
— Да, сэр — сказал кто-то.
— Отлично. Тогда уточняю задачу по подразделениям…
Пакистан, территория между Исламабадом и Равалпинди
База ВВС Пакистана Чахлала, спецсектор
Ночь на 09 июня 2011 года
— Черт… поверить
Сержант уже надел шлем и теперь застегивал его ремешками под подбородком. Сделать это было нужно потому, что спереди на шлеме, на кронштейне был установлен монокуляр ночного видения, и если не закрепить шлем — он будет съезжать на глаза. Их машина — стояла на стоянке аэропорта, а они сами — лежали в кустах неподалеку от «уязвимой точки» — как это называл сержант.
— Разве ты не мечтал про славу Джеймса Бонда, парень? — спросил сержант.
— Черт, нет! Только не об этом.
На самом деле — мечтал, конечно. Нортон Чамберс так и представлял себе — как он вернется в Лондон… наверное с медалью и будет рассказывать цыпочкам по барам, как он шпионил за Талибаном. Вместо этого — времени одиннадцать часов ночи — или двадцать три десять, как говорят эти психи — военные, и он сидит в машине с одним из них, который надевает на себя все эти штуки. И он собирается идти на охраняемый объект, где сотня с лишним солдат пакистанской армии и они только и ждут возможности их пристрелить…
Сержант проверил свой автомат. Он был коротким и крутым — примерно такой, как в Modern Warfare. Только на вид еще круче.
— Аппаратуру проверил?
Чамберс стал проверять аппаратуру. Фотоаппарат Никон в черном кофре с набором объективов — один из них для съемки с большого расстояния, такой набор стоит как автомобиль. Еще один — запасной, Кодак. Еще какая-то аппаратура, ему просто показали, где нажимать. Нажимаешь кнопку — и она начинает работать. Что-то для замера радиоволн… или что-то в этом роде, он не знал, как это называется.
— Не служил? — спросил сержант, глядя на приготовления Чамберса.
— Нет, сэр. Но полный курс подготовки закончил.
— Хоть что-то. Ладно, смотри, что у меня есть для тебя…
Из того же мешка, который доставил в корпункт сотрудник безопасности посольства — сержант извлек пистолет с длинным глушителем.
— Знаешь, как пользоваться? Когда стрелял?
— Недавно, сэр. Нас же учат.
— Смотри сюда. Это Глок-17. Он хорош тем, что не надо ничего переключать — видишь цель, прицелился и бей. Просто крепко держи и нажимай на спуск. Патрон в патроннике, учти. Вот здесь — клавиша, включает лазерный прицел — сержант включил прицел, красная точка забегала по кусту неподалеку — если красная точка на цели, значит, ты попадешь. Ты будешь держать эту штуку при себе и начнешь палить только тогда, когда либо я буду убит, либо в тебя будут стрелять. Тогда стреляй и ни о чем не думай — либо ты замочишь ублюдка, либо он замочит тебя. Стреляй по центру мишени, в голову все равно не попадешь. Все понял?
— Да, сэр.
— Ни черта ты не понял. Ладно. Проверка связи — второй.
— Первый — отозвался Чамберс.
Система связи была удобной — наушник в ухе, маленький и на горле — что-то вроде повязки, в которой микрофон. Руки свободны — эта система так и называется hands free.
— Связь есть. Лишнего не болтай и говори не громче, чем мы говорим сейчас. Помнишь жесты, какие я показывал?
— Да, сэр.
Помимо прочего — сержант показал несколько жестов, какими нужно обмениваться, чтобы передать информацию, когда враг рядом. Вперед, замри, ложись и тому подобное. Жесты простые, понятные…
— И позывные. Я первый, ты второй. Ничего сложного, первый — второй, понял? Не называй меня по имени или званию.
— Да, сэр.
— Тогда пошли…
О том, чтобы проникнуть на территорию закрытой зоны — нечего было и думать. Датчики движения, забор с колючкой, хорошее освещение и регулярные обходы территории — все на совесть. Единственный вариант получить хоть что-то — это съемка с предельно дальнего расстояния, для чего у них и был фотоаппарат с большим, «дальнобойным» объективом. Но для того, чтобы хоть что-то заснять — нужно было проникнуть на территорию аэропорта, причем лучше всего — на его военную часть, но не спецсектор. А это само по себе было — задачкой.