Чужая жена для главы мафии
Шрифт:
Глава 17
Лучше места для разговора, кроме уборной, Камиль видимо не находит, так что мы влетаем в помещение на полном ходу, так, что от резкого хлопка двери я сама вздрагиваю всем телом. Он волочет меня за руку следом за собой, и приходится практически бежать следом, чтобы не споткнуться и не упасть на пол. На высоких каблуках такие трюки я выполнять не привыкла, поэтому, когда Камиль останавливается, от неожиданности впечатываюсь в его спину и тут же отскакиваю.
Двое девушек, прихорашивающихся у зеркала, при виде Леднева бросают свои дела и моментально испаряются. Только напоследок взгляд на меня осуждающий бросают, такой прямо выразительный, с презрением. Хмуро слежу за тем, как за ними захлопывается дверь. Они что, решили, что мы хотим уединиться для того, чтобы любовью заняться?!
— Незачем было тащить меня сюда, если хочешь поговорить! — выпаливаю я, наблюдая за тем, как Камиль направляется из комнатки с раковиной и зеркалом в саму уборную.
— Мне не нужны лишние свидетели, — он открывает двери кабинок одну за другой, удостоверяется, что внутри никого нет и возвращается назад.
— Это все так секретно? — деланно фыркаю я, поводя голыми плечами.
Храбрюсь, конечно, но Камилю не стоит знать, что я на самом деле напугана. Я уже поняла, что Леднев не из тех людей, кто пожалеет человека, когда он боится. Нет. Страх его, наоборот, заводит. Поэтому он тогда, в кабинете прокуратуры загонял меня в угол, говорил ужасные вещи и наслаждался тем, как меня трясет от ужаса.
— Я не буду шпионить за Севером, — произношу твердо, так и не дождавшись от Камиля реакции.
Он растягивает губы в подобии улыбки, даже не пытаясь выдать ее за искреннюю. С горестным выражением лица качает головой и преувеличенно трагично вздыхает:
— Очень жаль, что ты не понимаешь серьезность моих намерений, золотце.
— Каких намерений?
Камиль игнорирует мой вопрос и произносит, глядя чуть поверх головы:
— Север слишком долго заправлял здесь один. И не все довольны его решениями. Он забрался высоко, но рано или поздно даже ему суждено упасть. Что ты будешь делать тогда, красавица? — спрашивает Леднев, чуть склоняя голову набок и разглядывая меня как забавную букашку, которая веселит его тем, что пытается брыкаться.
— Если стану свободна? Поеду домой, объемся мороженым и больше никогда в жизни не свяжусь ни с одним мужиком, — отвечаю с сарказмом.
— Думаешь, тебя оставят в покое? После того, как ты была с Севером? — он хмыкает, — В лучшем случае тебя убьют.
— А в худшем?
Он многозначительно улыбается и от этого хищного оскала по коже бегут мурашки. Что может быть хуже смерти? Во что, черт возьми, я оказалась втянута?
— Ты вообще знаешь, как часто девочки вроде тебя погибают только из-за того, что были не с тем человеком не в том месте? — интересуется Камиль спокойно.
— Хватит меня пугать, — не выдержав, срываюсь на крик, — Я не знаю о Севере ничего! Вообще ничего, кроме имени! И я уже сказала, что шпионить за ним не буду!
— Всего одну небольшую
— Нет!
— Почему? Ты настолько глупа, что решила будто что-то для него значишь?
Не знаю, что меня задевает сильнее — это предположение или насмешливый тон, с которым оно было сказано?
— Нет. Я просто не настолько глупа, чтобы не понимать, что Север убьет меня первым, если уличит в предательстве, — обнимаю себя за плечи.
— Не уличит, — Леднев шагает ко мне, сокращая между нами расстояние, и пальцем заставляет поднять подбородок выше, — Его время кончится очень скоро. Так что в твоих интересах быть на моей стороне, чтобы, когда придет время, я оказался на твоей.
Мы смотрим друг другу в глаза. Он — огромный, опасный и не менее скрытный, чем Север. И я — хрупкая перепуганная девушка, которая меньше всего хотела оказаться в такой чертовой заднице из-за одного лишь желания выйти замуж.
— А если нет? — спрашиваю прямо в глаза.
Не знаю, откуда у меня берется храбрость отказать сейчас, если раньше я так боялась отказать ему напрямую.
Камиль сощуривается недобро и притворно-ласковым движением поглаживает пальцем мой подбородок:
— А если нет — кто замолвит за тебя словечко, чтобы ты не попала в руки какого-нибудь садиста?
— Я сама за себя замолвлю. Я не вещь и не собираюсь подчиняться никаким вашим правилам, — тараторю на одном дыхании.
— Твоего мнения никто не будет спрашивать.
Какие знакомые слова! Кажется, я их уже слышала недавно. Это настолько неожиданно, что мне не удается сдержать ироничной усмешки.
— Тогда мне гораздо выгоднее держаться за Севера, который моим мнением хотя бы интересуется, — отвечаю резко.
— Значит, нет? Учти, золотце, что потом ты будешь в другом положении и просить придется иначе, — ухмыляется Камиль и красноречиво указывает взглядом на пол у своих ног.
От откровенного намека передергивает и, отстранившись, я говорю ледяным тоном:
— Я уже сказала: нет.
Сжимаю кулаки и, твердо печатая шаг, вылетаю из уборной, едва сумев справиться с замком. Всего-то нужно повернуть защелку против часовой стрелки, но даже с этим справиться оказывается безумно трудно из-за того, что руки дрожат.
Лишь когда оказываюсь в переполненном людьми зале, становится легче дышать. Бегло осматриваю разномастную толпу, пытаясь выискать хоть кого-то знакомого. Необязательно Артура, любого человека. Чтобы остановиться, поговорить и хоть немного почувствовать себя в безопасности. Но зря, конечно. Никто из моего близкого окружения никогда не приглашался на подобные вечера. Здесь наверняка только сливки общества — те, у кого больше денег и власти, чем у нас, обычных людей.
Решительной походкой направляюсь к выходу, стараясь не столкнуться ни с кем. В зале царит праздничная атмосфера, то тут, то там слышен смех, словно все собрались отметить какую-то грандиозную дату. А мне хочется исчезнуть отсюда подальше, особенно когда снова ловлю на себе оценивающий взгляд незнакомца.