Чужая жена для главы мафии
Шрифт:
— О чем ты? — изумляюсь.
— Я хотел отомстить брату за то, что тот когда-то… мою жену…
Закрываю его губы ладонью и качаю головой.
— Не надо. Я все слышала, — говорю тихо.
— Не всё. Ты не знаешь, насколько сильно я сожалею. Я был ослеплен, хотел только одного: отомстить Паше, уничтожить его, и совсем не думал о том, что пострадает невинный человек. Ты пострадаешь. Мы оба втянули тебя во все это, и ты… не заслужила ничего из того, что с тобой случилось. Я буду ненавидеть себя за сделанное до
Север смотрит в мои глаза с таким глубоким сожалением и раскаянием. Не выдержав, я фыркаю:
— Ну… по крайней мере ты спас меня от парочки вещей, украв меня со свадьбы.
Сначала на лице Артура отражается обескураженность, что вся его тирада прошла даром и я не бросилась его винить или утешать, а затем она сменяется вопросительной ухмылкой:
— Так-так.
— Такого мужа, как Паша, я бы и врагу не пожелала, во-первых. Ну и, думаю, что после свадьбы я недолго бы прожила. Либо на меня повесили долги всех его подставных фирм и упекли за решетку, либо еще что похуже.
— Я говорил совсем не об этом.
— А я об этом.
— Дай мне попросить у тебя прощения, женщина, черт тебя дери! — распаляется Артур.
— Не ори на меня, — отрезаю я.
— А я говорил, она демон в юбке, — методично поедая десятый, наверное, по счету бутерброд, замечает Камиль, — так что вы отличная парочка.
Север зло выдыхает, притискивает меня к себе, и шагает к машине.
— Эй! Куда ты меня тащишь?
— Домой, принцесска. Злой дракон тащит тебя домой.
— В больницу же… — пищу я растерянно.
— Принцесска, — закатывает глаза Артур, — не порть романтический момент.
— Романтический момент? А… когда это он был? — спрашиваю, опешив.
Мотаю головой вокруг. Позади нас тушат горящий склад, заливая пеной клубы черного дыма. Только что нас перебинтовали вдоль и поперек, куча народа какого-то вокруг шатается — люди Севера, медики, еще кто-то. И это — романтический момент?!
— Ты абсолютно невыносимая женщина, — вопреки словам, обнимая меня крепче, произносит Артур, шагая вместе со мной к машине, — Умей видеть красоту момента в каждом мгновении.
Я оглядываюсь на оставшийся после нас хаос и тихо фыркаю. Что ж, вместо розовых сердечек у суровых мужиков своя романтика. Иногда такая вот… на грани жизни и смерти.
В конце концов, не плевать ли? Главное, что мы… как это принято говорить?
Вместе.
Эпилог
Потрескивающие в камине дрова, запах ели и ароматного глинтвейна расслабляют и дарят мирную негу. Мандарины лежат тут и там, но все уже объелись их так, что даже внимания не обращают. За новогодним столом суетится Камилла, расставляя приборы для гостей и постоянно поправляя что-то. Я едва заставила ее надеть праздничное платье, чтобы она села сегодня вместе с нами, и все равно она не прекращает
— Эй, все! Тост! — машет рукой, призывая всех подойти, Леднёв.
— Да прекрати ты, напьешься раньше Нового года! — хлопает его по руке Амина, отбирая бутылку с шампанским.
— Это проводы Старого года!
— Еще не все собрались, — улыбаюсь я, на ходу поправляя сережку.
Сегодня я выбрала приталенное очень милое платье, с легкой бирюзового цвета юбкой в пол и кружевным верхом. Мило и романтично, на мой взгляд. Во всяком случае, Артур оценил.
— Замечательно выглядишь, — делает комплимент Амина, сияя улыбкой.
В темно-бордовом платье с легкой плиссировкой она выглядит замечательно.
— Спасибо! Ты тоже сияешь, как бриллиант. Ты одна, без ухажера?
— Ухажера? Какого еще ухажера? Пусть только попробует к ней кто-нибудь подойти, — мгновенно мрачнеет Камиль и Амина, переглянувшись со мной, закатывает глаза и украдкой показывает кольцо на пальце.
Я удивленно приоткрываю рот и, беззвучно хлопнув в ладоши, глазами показываю на брата, мол, он что, до сих пор не в курсе? Девушка отрицательно качает головой и пожимает плечами.
— Что вы там переглядываетесь? — подозрительно скашивает глаза на сестру Камиль.
— Ничего, это мы о нашем, девичьем, — тут же отвлекаю его, — О, а вот, кстати, и еще гости подъехали!
На улице действительно слышно звук работающего мотора, поэтому я бегу к двери встречать Шрама. Точнее, Переверзева Вячеслава Григорьевича. Лишь после того, как он спас мою жизнь, я узнала, как на самом деле его зовут. Даже немного стыдно за это.
Меня опережает Север. Одним движением притянув меня к себе, он улыбается вошедшим гостям.
— Привет! — улыбаюсь я счастливо. Я действительно рада видеть этого мужика живым и здоровым. Это мы с ним раньше характерами не сошлись, а теперь…
— Привет-привет! — басит он, пожимая крепко руку Северу, а затем сдавливая и меня в медвежьих объятиях, — С наступающим.
— Ничего себе тебя подлатали, как новенький! — хохочет сзади Камиль, и они тоже обмениваются рукопожатиями, — С наступающим!
— А это кто? Мы ведь не знакомы? — спрашивает Артур, заметив наконец за широченными плечами миниатюрную женщину, застенчиво стоящую за его спиной.
Прячу улыбку и пересекаюсь взглядом со Шрамом. Он слегка смущенно улыбается и едва заметно пожимает плечами, мол, как-то так вышло.
И я безумно рада, что такой заядлый холостяк и ярый женоненавистник нашел ту, что растопила весь лед. На самом деле, еще когда я посещала Славу в больнице, заметила его робкие счастливые взгляды в сторону медсестры, что за ним ухаживала. Бедняга, он даже не понял, что в такие моменты суровый взрослый мужик походил на ребенка — все эмоции на лице читались, как на раскрытой книге.