Чужая женщина
Шрифт:
Бросил взгляд на Коршуна, тот уже набирает чей-то номер.
– Кирилл, помнишь, о чем я тебя просил сегодня утром? Отвезешь новенький мобильник по тому адресу, что я тебе дал и пусть она при тебе мне позвонит. Хорошо? Отказов не принимай - скажешь, что я попросил. Отмажешься короче - типа временно, пока ей телефон не починит этот урод. Кстати проведай его и напомни. Насчет Пини позаботился? Вот и отлично. Все. Бай.
– Она...сотовый...как все туманно. Кому презент делаете?
– Девушке одной. Хорошей девушке. У меня без тебя вчера
– Помню, как не помнить. Красавица из семидесятых?
Андрей усмехнулся и посмотрел на босса, но тот словно погрузился в себя и продолжал:
– Так вот, представляешь, жду я ее возле дома...
Асланов громко присвистнул...
– Чего свистишь?
– проворчал Коршун.
– Ну вы сами поехали за ней. Первый раз слышу.
– Так, больше при мне этого не делай - денег не будет. И не перебивай старших. Так вот. Жду-жду, а ее все нет. Решил подняться. А за дверью крики-стоны. Мои ребята дверь снесли, и вижу я картинку - двое отморозков держат девчонку и пытаются снасильничать. Бедняжка денег за хату задолжала, так эти уроды... Ух, вспоминаю и снова прибить их хочется.
– Что за люди, чем дышат, под кем ходят?
Андрей тоже закурил и приоткрыл окно со своей стороны.
– Ходят под Пиней, а дышат рекетирством. Район крышуют. Короче оставили они девчонку. Но если бы я не успел...
– Меня не позвали...
– Ну, так и сами с усами, Асланов, совсем ты нас за дурачков держишь. Разобрались.
– Как конференция прошла?
– Я не поехал. Повез девушку на подвесной дороге кататься.
Теперь уже Асланов с удивлением посмотрел на босса.
– Даже так?
– Что смотришь? Понравилась она мне. Влюбился я на старости лет. Знал бы ты, какая она необыкновенная. Нежная, милая, красивая. Смотрю на нее и чувствую себя школьником - ручки дрожат, коленки подгибаются, а в животе бабочки. Чего ржешь, Асланов? Только попробуй кому ляпнуть? Ну что я не человек?
– Человек. Просто никогда вас раньше таким не видел...
– Похож на идиота, да? Таким себя и чувствую, когда рядом с ней. Прикоснуться боюсь.
– Что за девушка должна быть, чтобы вскружить голову самому Коршунову?
– Простая девушка. Немало дерьма в этой жизни скушала. Двоих детей сама растит - муж козел бросил. Перебивается с зарплаты до зарплаты. Гордая. Ничего ни у кого не попросит. Я ее к себе возьму. Она хорошим консультантом по продажам станет. А там гляди и в Америку увезу вместе с девчонками ее.
– Это серьезно, - Андрей снова присвистнул и тут же замолчал, но Коршун так размечтался, что даже не заметил.
– А что? Я уже не молодой, может и детей иметь не могу после того как на нарах парился. А так семья, детишки. Она красавица, Асланов. Глазищи синие, волосы русые. Мечта. Вот не могу теперь без ее голоса.
Андрей хмыкнул и загорелся любопытством.
– Когда покажете красавицу народу?
– Сегодня
– Что вы, Владимир Александрович, я буду сама невинность. Все, мы приехали.
Посмотрел в окно. Не понравилась обстановка. На обочине три черных джипа и братки, вооруженные до зубов.
– Какого черта мы всего шестерых взяли?
– С укором посмотрел на босса.
– Остынь. Я ему нужен больше чем он мне. Все будет тип-топ. Постоишь у машины. Мы с Вахой и без тебя договоримся. Проследи чтоб ментов рядом не было.
"Надеюсь, жучки работают исправно. По-моему мы нашли объект".
***
Ника вышла из троллейбуса и зажмурилась от ослепительного солнца. Погода чудесная. На душе по-прежнему кошки скребут. Направилась к небольшому серому зданию. Обычно в этот день здесь всегда закрыто. Худая серая кошка жалобно мяукнула под ногами. Ника посмотрела на несчастное существо и вспомнила, что в сумке есть бутерброд с сыром. Достала, разломила пополам, раскрошив на кусочки, положила на землю. Толкнула тяжелую дверь подъезда и поднялась по лестнице к офису.
Тимофеев сидит за столом и нервно барабанит пальцами по столешнице. Лицо бледное, губы поджаты. Ничего хорошего ей это не сулит.
– Проходи, Серебрякова и дверь поплотнее закрой. Пить будешь?
Только сейчас Ника заметила, что перед ним стоит бутылка "Абсолюта" и граненный стакан наполовину пустой. В блюдце дольки апельсина.
– Нет. Спасибо - я не пью.
Славик ухмыльнулся и допил остатки водки.
– А вот я с недавнего времени начал. И ты знаешь почему, Серебрякова?
Ника отрицательно качнула головой и села на стул напротив Тимофеева.
– Из-за тебя, из-за проволочки с договором, в который я уже вложил свои деньги, а с Джонсона так ничего и не получил, и партия товара пылится на складе. Что ты тянешь, Вероника? Какого черта ты до сих пор не взяла у него все бумаги? Никакого продвижения с пятницы. Впрочем, если ты по-прежнему одеваешься как старая дева - я не удивлен. Что молчишь и глазами шлепаешь? Где мои бумаги?
Ника достала лист договора и протянула начальнику. Тот внимательно изучил документ с обеих страниц и побагровел от гнева.
– Что это! Нет, я спрашиваю, что за хрень ты мне подсунула? Издеваешься? Это только первый лист. Где все остальное?
Ника нервно облизала пересохшие губы.
– Не ори не меня, Славик. Во-первых, твой Джонсон вовсе не Джонсон, а Владимир Коршунов. Коршун, как его называли братки на моем районе. Ты к кому меня отправил? Почему не сказал правду? У меня дети я...я не хочу быть замешана...
Тимофеев яростно ударил кулаком по столу, и Ника замолчала.
– Ты, Серебрякова уже замешана притом так, что даже представить себе не можешь. Хочешь откровенности. Так я тебе все скажу. Все скажу.