Чужая жизнь
Шрифт:
Подошел Дэн с напитками, и Фифи представила его Фрэнку.
— А кто живет на втором этаже? — спросила она.
— Мисс Даймонд, — ответил Фрэнк. — Она работает в телефонной компании и заправляет этим курятником.
— Наверное, она чудовище в человеческом обличье? — ухмыльнулся Дэн.
Фрэнк усмехнулся.
— Если ей кто-то не понравится, тогда она действительно ведет себя чудовищно. Она очень придирчивая, такая же как моя Юна в молодости. Если ты не помоешь за собой ванну, будешь шуметь или пропустишь свою очередь подметать лестницу, то очень скоро
Фифи стало понятно, почему ванна неожиданно оказалась такой чистой, — это было единственным приятным сюрпризом за день. Паб ей тоже понравился, а теперь, познакомившись с Фрэнком, она еще больше повеселела, так как он принадлежал к людям как раз того типа, которые становятся хорошими отцами. И прекрасными соседями.
Фифи заметила, что им повезло и в том, что не придется делить ванну с какими-то грязнулями, и заговорила об обитателях дома напротив.
— Я видела девочку, которая там живет. Она такая несчастная.
— С такими родителями станешь несчастным, — поморщился Фрэнк. — Семья Макл [10] — это просто позор какой-то. Грязные, лживые, хитрые ублюдки.
— Вы их явно недолюбливаете, — пошутил Дэн.
— А за что их любить! — повысил голос Фрэнк. — Да их перестрелять надо!
— Какая у них фамилия! — хихикнула Фифи. — Может, это из-за фамилии они так себя ведут?
— Фамилия — это единственное, над чем можно посмеяться, — сказал Фрэнк, брезгливо скривившись. — Будь я католиком, я бы крестился каждый раз, когда ее услышу.
10
Макл (Muckle) (от англ. «muck») — грязь; дрянь, мерзость; дерьмо.
К ним подошел один из посетителей, похожий на поляка. Фрэнк представил его как своего друга Стэна и сказал, что тот живет в доме номер два. Несмотря на сильный польский акцент, Стэн держал себя как настоящий английский джентльмен, очень сдержанно, несколько напряженно, но в целом весьма учтиво, а его длинное печальное лицо напомнило Фифи морду бездомной собаки, которую она когда-то приютила.
— У вас такие красивые волосы, — восхищенно сказал Стэн. — Как хорошо, что вы ходите с распущенными волосами. Мне не нравится эта новая мода на прически, которые они называют «гнездо».
— Спасибо, — от неожиданного комплимента Фифи покраснела. — Но, по-моему, такая прическа называется «улей».
— Как по мне, так это настоящее воронье гнездо, залитое лаком, — покачал головой Стэн. — Нормальный мужчина ни за что не захочет прикоснуться к такому безобразию.
Дэн пропустил прядь волос Фифи между пальцами, ясно давая понять, что они могут сколько угодно ею восхищаться, но прикасаться к Фифи имеет право только он.
— Позвольте мне вас угостить, чтобы отметить наш первый совместный вечер в Лондоне, — сказал он. — Мы уже начали думать, что никогда не найдем здесь квартиру.
И Фрэнк и Стэн заказали себе по кружке пива.
— Надеюсь, Лондон вам понравится, — произнес
— А где она живет сейчас? — спросила Фифи, как всегда желая разузнать все о новых соседях.
— В Брисбене, в Австралии, — печально ответил Фрэнк. — Мы с Юной тоже собирались поехать туда и жить вместе с ней, но после смерти жены я понял, что слишком стар, чтобы срываться с насиженного места.
Они выпили еще, и Фрэнк со Стэном в двух словах рассказали им обо всех остальных соседях. В доме номер шесть жили Сесил и Айви Хеллес — порядочные люди, на которых всегда можно положиться. У них был единственный на всю улицу телефон и четверо детей от шестнадцати до двадцати двух лет. Джона и Веру Болтон, живших в доме номер тринадцать, Фрэнк охарактеризовал как зануд. Фамилии и номера домов других соседей Фифи просто не запомнила, но затем Фрэнк снова заговорил о семье Макл. Было понятно, что они ему действительно стояли поперек горла, и когда он сказал, что девочку, которую Фифи видела днем, зовут Анжела, он был вне себя от возмущения.
Как всегда, когда Фифи краем уха слышала о каком-то скандале или интриге, ей немедленно требовалось узнать всю историю. Слово за слово она вытянула из Фрэнка со Стэном подробности.
Оказалось, что Анжела была младшей из восьми детей, четверо из которых все еще жили с родителями, и что их мать Молли была, по словам Фрэнка, «женщиной легкого поведения».
— Когда двое таких полудурков сходятся вместе, — сплюнул он, — то помоги нам, Господи, когда они наплодят отпрысков.
Фифи взглянула на Дэна и увидела, что его губы дрожат от едва сдерживаемого смеха.
Когда вмешался Стэн и, почти извиняясь, объяснил, что у всех, живущих на Дейл-стрит, есть причины ненавидеть Маклов и что если бы не они, то здесь было бы очень хорошо жить, Дэн спросил: почему, в таком случае, их до сих пор не выселили?
— Нельзя выселить людей из их собственного дома. — Фрэнк печально покачал головой. — Вот в чем проблема. И Альфи этим пользуется. Он знает, что мы ничего не сможем с ним сделать. Единственное место, куда он, слава Богу, носа не кажет, — этот паб. Ему запретили появляться здесь несколько лет назад.
— И как только такой человек смог купить дом? — спросила Фифи.
— Существует легенда о том, что его дед выиграл этот дом в карты у того, кто строил эту улицу, — ответил Фрэнк. — Только миссис Джарвис была очевидцем тех событий, но она тогда была еще ребенком, так что никто достоверно не знает, правда ли это. Но дом перешел к отцу Альфи, а затем и к нему самому. Дом — это не единственное, что они унаследовали.
— А что же еще? — заинтересованно спросил Дэн.
— Ни один мужчина из их семейства не работал честно, они женились на женщинах, которые служили им затем боксерской грушей, и плодили детей с ужасающей скоростью, — презрительно сказал Фрэнк.