Чужая жизнь
Шрифт:
В саду у Фрэнка было очень здорово. Это был маленький оазис красоты и спокойствия. Хотя до слуха Фифи и доносился отдаленный шум транспорта и крики играющих на улице детей, здесь можно было забыть о том, что ты находишься в большом городе.
Откинувшись на спинку удобного кресла, Фифи вспомнила, что точно так же проводила время и раньше в Бристоле, и тут же подумала о родителях. Ее мать написала очень холодное напыщенное письмо через несколько дней после того, как Фифи выписали из больницы. Из письма следовало, что в сердце Клары не произошло
Письмо пришло в самое неподходящее время. Фифи и так постоянно плакала и чувствовала себя несчастной, а письмо только подтолкнуло ее к еще большему унынию и отчаянию. Были и другие, доброжелательные, полные сочувствия письма: одно от Патти, по одному письму от ее братьев и очень теплое послание от отца. Но мать свела на нет все их усилия.
По просьбе Фифи Дэн написал ответ, объяснив, что она сейчас не может писать и что они решили остаться в Лондоне вовсе не для того, чтобы насолить Кларе, а по практическим соображениям. Он подчеркнул, что ни он, ни Фифи не готовы сейчас совершать длительные путешествия поездом и жить под одной крышей с другими людьми. Он заметил, что ни один из них не думает, что утрата ребенка «к лучшему», и что они были огорчены, узнав, что кто-то может так считать.
Как только Фифи освоилась и научилась писать левой рукой, она отправила родителям короткое письмо, сообщая, что ее рабочее место осталось за ней и что Дэн снова приступает к работе. Но ответа от Клары не последовало. Теперь Фифи понимала, что ее мать никогда не изменит своего мнения и поэтому следует оставить всякие надежды на примирение.
В два часа дня стало слишком жарко. Фифи заперла кухонную дверь и пошла к себе наверх, собираясь сходить в магазин и купить что-нибудь к ужину. Переодевшись, она снова подумала об Анжеле.
Той по-прежнему не было у окна, и Фифи начала беспокоиться, думая о том, что маленькая девочка сидит в доме одна, расстроенная из-за того, что ее не взяли с собой, и, возможно, голодная. Фифи решила зайти к Иветте и спросить, не видела ли та Анжелу.
Фифи позвонила в дверь Иветты, затем постучала в окно, но ответа не последовало. Она подумала, что портниха, должно быть, ушла на примерку к кому-нибудь из клиентов. Пару дней назад Иветта говорила, что заканчивает наряд для матери невесты.
Пока Фифи покупала свиные отбивные, овощи и разные мелочи, прошло около часа. Прежде чем отнести покупки домой, она снова позвонила в дверь к Иветте, но той все еще не было дома. Возле ворот угольного двора четверо мальчишек, каждому из которых было около девяти или десяти лет, лениво играли в футбол. Узнав среди них Мэтью, сына рыжеволосой женщины из дома номер восемь, Фифи подошла поближе.
— Мэтью, ты сегодня не видел Анжелу? — спросила она мальчика.
— Нет, она поехала в Саус-Энд вместе с остальными, — ответил он.
— Когда
— Вчера Анжела говорила, что едет вместе со всеми, — пожал плечами Мэтью. — Она так радовалась. Но сегодня она не выходила из дому, по крайней мере, с тех пор как мы вернулись из парка. Если ее мама приказала ей сидеть дома, Анжела не осмелится ослушаться.
Фифи поблагодарила Мэтью и дала ему шестипенсовик, чтобы он купил себе и друзьям леденцов на палочке. Но по дороге домой Фифи посмотрела на дом Маклов. Все окна были закрыты и занавешены. Радио не играло. И очень странно было то, что Анжела не смотрела в окно на игры других детей, как обычно.
Фифи внесла покупки в дом, положила отбивные в холодильник и снова посмотрела в окно, надеясь, что Анжела наконец выглянет и тогда она сможет убедиться, что с девочкой все в порядке. Но той по-прежнему не было видно. Одеяло на окне выглядело так, словно к нему целый день не прикасались. Повинуясь внезапному порыву, Фифи спустилась по лестнице, подошла к дому напротив и постучала в дверь. Ответа не последовало, и Фифи заглянула в отверстие для писем. В доме воняло, но она ничего не смогла разглядеть, так как с обратной стороны на двери что-то висело.
— Анжела! — закричала Фифи. — Ты меня слышишь? Это миссис Рейнолдс из дома напротив.
Не последовало никакого ответа и даже топота бегущих ног.
Теперь Фифи начала по-настоящему беспокоиться. От тревожных предположений «а что, если?» у нее засосало под ложечкой. Она была почти уверена в том, что произошло что-то скверное. Фифи стояла перед дверью, всматриваясь в окна дома, и из головы у нее не выходили слова Альфи, услышанные сегодня утром: «Ей это пойдет на пользу». Может, он избил дочь и запер ее в спальне?
— Что-то случилось, миссис Рейнолдс?
Вопрос маленького Мэтью испугал Фифи, так как она не слышала, как он подошел.
Фифи улыбнулась мальчику. Он был симпатичным, с россыпью веснушек на носу и с васильковыми глазами. Мэтью облизывал леденец, купленный на деньги, которые она ему дала, и его губы окрасились в зеленый цвет.
— Я немного беспокоюсь за Анжелу. Может, она заболела? — ответила Фифи. — Если бы мисс Дюпре была дома, я бы перелезла через ее забор на задний двор и заглянула в дом, но она куда-то вышла.
— Вы можете пройти по стене сзади нашего дома, — предложил Мэтью.
Фифи улыбнулась. Она знала, что Альфи частенько пользовался этой стеной, когда подглядывал за соседями или когда ему нужно было улизнуть.
— Не думаю, что смогу забраться на нее с поломанной рукой, — сказала она.
— Я вас проведу, — предложил Мэтью. — Я там часто бывал вместе с Аланом. Это ужасно просто, если забираться с нашего двора.
Фифи колебалась. Если бы ей удалось попасть к Маклам во двор, она бы только открыла заднюю дверь, проверила, все ли в порядке с девочкой, принесла ей чего-нибудь поесть и наконец перестала волноваться. Но она подозревала, что матери мальчика эта идея не понравится. Фифи придется либо идти туда одной, либо ждать возвращения Дэна.