Чужая жизнь

Васильева Лариса

Поддавшись порыву сердца, Маша наклонилась и поцеловала Димку, вложив в поцелуй всю нежность, на которую была способна. Он не отстранился, но и не ответил на поцелуй.

– Я только еще разок поцелую тебя, чтобы нацеловаться, – прошептала Маша, в последний раз коснувшись губами его губ.

Потом она встала, отвернулась, пытаясь скрыть так некстати набежавшие слёзы.

Димка разрывался между желанием кинуться за Катей вслед и невозможностью даже пошевелиться. Новость о том, что

Катя изменяла ему, конечно новостью не была, но чтобы она была настолько неразборчивой…. Димка никогда не чувствовал себя так погано, как сейчас. «Если есть двое, могут появиться еще мужчины». – У него даже живот свело. Неужели можно быть настолько эгоистичной, чтобы вот так спокойно об этом говорить?

Он даже не заметил, как офис вновь наполнился людьми. Катя сидела на своём месте, уставившись в компьютер. Вроде стала еще бледнее, чем до их разговора. Вопреки доводам рассудка ему стало жаль её.

Вот ведь стерва! Сама кашу заварила, а Димка должен сочувствовать ей. Надо же, как у некоторых людей, получается быть одновременно искренними и такими гадкими.

Остаток дня пролетел как в тумане. Маша даже боялась посмотреть на Рожковского, а тот наоборот то и дело задерживался взглядом на её персоне. А когда после пяти вечера Димка оказался возле её стола с предложением поехать домой, Маша была не на шутку удивлена.

– Давай, пошли, – он подождал, пока она выключит компьютер и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к выходу. Маша едва за ним поспевала. На скользкой плитке её нога неосторожно поехала, и Маша в последний момент схватилась за перила, больно ударившись коленом о пол. Димка обернулся, подождал, пока она поднимется, но помощь свою не предложил и руки не подал. Прихрамывая, Маша доковыляла до машины. Жизнь её обещала превратиться в ад, если уже не превратилась.

Дорога домой проходила под звуки попсы, вырывающейся из динамиков. Димка не проронил ни слова, Он вел себя с ней холодно и отстраненно. Маша тоже не знала о чем с ним говорить. Она так устала за сегодняшний день, что у неё только хватило сил наблюдать за миром через стекло.

И вдруг знакомое лицо промелькнуло в окне на остановке. Маша даже обернулась убедиться, что не ошиблась.

– Дим останови, пожалуйста. – Она судорожно схватила его за руку.

Глава 4

Не помня себя, Маша выскочила из машины и кинулась к остановке. Только бы она не ушла. Но женщина стояла на том, же месте, что и несколько минут назад. Маша смотрела на нее, не решаясь подойти.

За несколько дней, что они не встречались, лицо женщины заметно потемнело и осунулось. «Бедная моя мамочка», – промелькнуло в голове у девушки.

Собравшись с мыслями и успокоив бьющееся сердце, Маша сделала шаг навстречу женщине.

– Зинаида Евгеньевна, – девушка всматривалась в такое родное и в то же время недосягаемое лицо матери, – вы меня не помните? – Схитрила она. – Я Катя, подруга вашей дочери Маши.

После

её слов глаза у женщины заблестели.

– Мы с Машей не встречались несколько дней. Она куда-то пропала?

И тут её милая мамочка расплакалась и достала из кармана носовой платок.

– Катя, – она покачала головой. – Ты прости меня, но я тебя не помню. А Маша…. – Она промокнула глаза. – Маша, моя девочка вот уже четвертый день в больнице. В палате интенсивной терапии.

– Что?

Это новость стала настоящим ударом, пожалуй, даже большим чем наличие мужа и звонок Стасика. Хватая ртом воздух, Маша схватилась за сердце. Так, нужно успокоиться, а то так и до инфаркта недалеко.

Нужно соображать логически. И быстро.

– А вы сейчас к Маше?

Зинаида Евгеньевна кивнула.

– Мы на машине, давайте вас довезем? – Она протянула матери руку.

– Ой, ну не стоит право, – попыталась было отнекиваться женщина, но Маша уже тащила маму к «Ауди».

– Садитесь, – она распахнула перед женщиной заднюю дверцу и сама села рядом.

– Дима, – обратилась она к удивленному мужу, – это Зинаида Евгеньевна. Нужно отвезти её…, – девушка посмотрела на мать.

– Первая городская, – едва выдавила растерянная женщина.

– В первую городскую больницу. – Уточнила Маша. Поймав в зеркале растерянный взгляд Димки, она попросила его ехать «пожалуйста, побыстрей».

Сама же девушка не сводила взгляда с матери. Не виделись всего ничего, а она уже скучает. Весь ужас в том, что родная дочь даже не может обнять её, потому что она теперь не Маша, а Катю Рожковкую мама просто не знает.

Зинаида Евгеньевна между тем снова расплакалась и к Машиному ужасу начала задыхаться.

– О, Господи, пожалуйста, только успокойтесь! – Маша боялась ненароком перейти на «ты». Она с детства привыкла к таким вот внезапным приступам матери. Дело в том, что Зинаида Евгеньевна была астматиком, и Маше частенько приходилось оказывать ей необходимую помощь.

Но вот Димка этого не знал. Поэтому, как только Зинаида Евгеньевна начала хрипеть и бледнеть, он обернулся к ним в пол оборота и завопил.

– Кать, что с ней?

Машинально мужчина вдавил педаль газа в пол.

– Все, все нормально, – одновременно успокаивая и маму и мужа, Маша шарила в дамской сумочке матери и с облегчением нащупала заветный баллончик. – Дима, все хорошо…. Зинаида Евгеньевна, только не волнуйтесь. Сейчас. Я уже нашла.

Маша распылила дозу баллончика и мама, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Она забрала баллончик из рук девушки. Дальнейшая помощь ей больше не требовалась.