Чуждо, как во сне
Шрифт:
Борис выдернул шнур от городского телефона и снова уткнулся в подушку. Он чувствовал, что растворяется в мрачных мыслях, что ни к чему хорошему эта хандра не приведет, но он не мог ничего с собой поделать. Из меланхолии его вырвал резкий звонок на мобильный. Проклиная себя за то, что забыл оборвать и этот способ связи, Борис буквально подполз к сотовому.
Номер не определился.
– Алло, кто это? – раздраженно спросил Борис.
– Привет, Борь – послышался запыхавшийся и слегка надтреснутый голос Василия.
– Вася!
– Да. Оно добралось и до меня.
– Кто добрался? Тебе нужна помощь?
– Мне уже не поможешь. Теперь помолчи и слушай: под ковриком у входной двери я оставил ключ от квартиры. Заходи, бери все, что хочешь и вали из города. Не знаю, куда. Подальше отсюда, от людей. Меня не ищи.
Либо это была острая форма паранойи, либо случилось что-то действительно страшное. Борис не на шутку испугался за друга.
– ВАСЯ, ГДЕ ТЫ? Куда вызывать полицию?
– Заткнись и послушай меня! – голос Василия сорвался на крик. – Это какая-то болезнь. Говорят, паразит или что-то типа того. Он питается нами, отнимая значительную часть питательных веществ. Он как-то освобождает место и меняет органы, чтобы… Ты был прав: он меняет органы только тем, кто может рожать. С другими не справляется или специально уничтожает. Теперь наши это знают, но обнаружить ни одного паразита так и не смогли. Как будто он находится не в теле, а где-то еще… Это конец, времени у меня больше нет. Ладно, прощай, Боря. Удачи.
Звонкий хлопок оглушил Бориса, и тот одернул руку с телефоном. Когда он снова поднес трубку к уху, там стояла тишина.
Слабо понимая, что делать дальше, Борис начал смотреть уведомления. Ночью пришло сообщение от начальника, состоящее из одного слова: «Помоги».
«Надо звонить в полицию», – промелькнула в голове едва уловимая мысль. Время замедлилось. Но что им сказать? Что не ходил на работу, потому что опять напился. Нет, секунду, он же не напивался, он… да-да, кому-то нужна помощь.
Он начал набирать заветные цифры, но телефон снова зазвонил.
Номер снова не определился, но Борис и так помнил его наизусть.
– Борь, это я, – прозвучал в трубке мелодичный женский голос.
У Бориса перехватило дыхание. Сколько лет он уже не слышал этот голос? Десять? Пятнадцать? Перед глазами с прежней силой возникли яркие образы прошлого, которые он пытался забыть. Слишком приятные и слишком жгучие образы.
– Боря, ты здесь?
– Здесь, – сипло ответил Борис.
– Я знаю, мы долго не общались. Мне… нужно было позвонить кому-то, понимаешь? Я не знала, к кому обратиться.
– Что случилось?
– Я сама толком не знаю. Мы так давно не говорили. После смерти нашего сына…
– Прекрати, – закрыв глаза, сказал Борис.
– После смерти нашего сына, – с нажимом повторила она, – мы практически не разговаривали.
– Рад за тебя, – холодно ответил Борис.
– Нет, ты не понял! После тебя у меня никого не было. Я не сумасшедшая, непорочного зачатия не бывает, но… как это объяснить?
– Ветром надуло, – ответил Борис. Он уже начал уставать от этого разговора.
– Я не шучу! – вскрикнула Ирина, – я не рассказала тебе главного. Я знаю, что беременна – уже сделала тест. И более того, я знаю, кем беременна. Это Паша.
– Ты не в себе. Лучше ложись спать, а завтра сходи к врачу. Только к тому, что занимается головой.
– Он снится мне уже неделю, – монотонно продолжала Ирина, – вспоминает, как нам было весело вместе, как ходил в детский сад и играл с ребятами, вспоминает аварию и говорит, что не злится на того водителя… Боря, сегодня он говорил про тебя. Просил не корить себя за смерть женщины в платке.
– Как ты узнала? – в шоке спросил Борис, разомкнув глаза, которые были закрыты на протяжении всего разговора, – кто тебе сказал? Как ты смеешь марать память о моем сыне этими гнусными вымыслами?
Борис перешел на крик. Он не мог представить, что у его бывшей жены хватит наглости или безумия манипулировать смертью их ребенка.
– Он скоро родится! – Ирина тоже повысила голос, – это точно он, я знаю. Паша говорил со мной, утешал меня. Он говорил, что все наладится, все вернется к прежней жизни. Ты, я и Паша – мы будем жить вместе, мы вырастим нашего малыша снова, как надо! Больше никто не умрет, мы не позволим этому случиться!
– Свихнувшаяся дура! – со слезами на глазах крикнул Борис.
Он бросил мобильник об пол, и тот с жалобным звоном разлетелся на кусочки.
Потом Борис напился до беспамятства.
5
Очнувшись среди ночи, Борис опорожнил желудок, затем снова отключился. При втором пробуждении его вырвало три раза, но спать больше не хотелось. Ему хотелось пить, а еще хотелось, чтобы перестала болеть эта чертова голова. Выпив кружку ледяной воды из-под крана, он по привычке включил телевизор и упал в кресло. Он не знал, что хочет смотреть, поэтому стал безмозгло переключать каналы.
На главном канале выступала бессменная ведущая. В этот раз ее облик, обычно веселый, пластиковый и жизнерадостный, сменился по-настоящему траурным. Лицо было опухшим и красным, тушь потекла, губы дрожали. Весь ее вид говорил о недавней личной трагедии, но ее все равно пустили в эфир, и Борис бы хотел этому поразиться, если бы не нестерпимая головная боль. Ведущая глубоко вздохнула и заговорила неестественно сиплым голосом: