Чуждый зной
Шрифт:
Джерек Корнелиан снял шляпу и выкинул ее из локомотива. Та немедленно превратилась в оранжевый дым, рассеявшийся в воздухе. Джерек ослабил шнур плаща.
— Да, — сказал он, — даже я умудрился сделать ему комплимент: он выглядел таким несчастным. Но почему ему взбрело в голову думать, что кто-то заинтересуется обычным инопланетянином? И к тому же сумасшедшим, предсказывающим катастрофу.
— Ты, значит, не считаешь, что он говорит правду? Инопланетянин?
— О, я уверен, что он говорит правду. Почему бы и нет? Но что в этом интересного? Мы все знаем, как мало интересного в правде. Поглядите на Ли Пао. Он тоже все время говорит правду.
— А его сообщение не встревожило тебя?
— Его сообщение? Нет. Время жизни Вселенной конечно. В этом и заключалось его сообщение.
— И мы находимся близко к концу этого времени. Только и всего. — Лорд Джеггед, сделав движение рукой, раздел себя и вытянулся тонкий и длинный, на диване.
— Почему вы придаете этому сообщению так много значения, Лорд Джеггед?
Лорд Джеггед рассмеялся.
— Не то чтобы придаю, нет, просто беседую. И испытываю легкое любопытство. Твой ум намного свежее моего… и почти любого в этом мире. Вот почему я задаю вопросы. Но если разговор надоел тебе, я прекращу его.
— Нет. Бедный космический путешественник скучен, не правда ли? Или вы нашли в нем что-нибудь интересное?
— Фактически нет. Когда-то люди боялись смерти, и, полагаю, он, как там его звать, тоже все еще боится ее. Я думаю, этот народ привык передавать свой страх. Их каким-то образом успокаивает распространение своего страха. По-моему, в этом и заключается движущий инопланетянином импульс. Ладно, он найдет достаточно утешения в зверинце миледи Шарлотины.
— Кстати, о зверинцах. Вы не видели на вечеринке девушку, путешественницу во Времени, одетую в довольно тяжелую серую одежду и соломенную шляпу с широкими полями?
— Кажется, видел.
— Не заметили, куда она ушла? Вы видели, как она уходила?
— Кажется, она понравилась Монгрову, и он отослал ее в воздушной машине в свой зверинец, прежде чем уйти с Вертером де Гете.
— Монгров! Как не повезло!
— Ты хотел ее для себя?
— Да.
— Но у тебя нет зверинца.
— У меня есть коллекция 19-го столетия. Она превосходно подошла бы к ней.
— Значит, она из 19-го столетия?
— Да.
— Возможно, Монгров отдаст ее тебе.
— Лучше бы Монгров не знал, что я хочу ее. Он распылит ее, или отошлет назад в ее время, или отдаст кому-нибудь другому, но не доставит мне удовольствия. Вы должны знать это, Лорд Джеггед.
— Ты мог бы что-нибудь обменять на нее. Как насчет того человека, которого так хотел Монгров? Писатель из того же самого периода, не так ли?
— Да, это было еще до того, как я сильно заинтересовался этим периодом. Я помню: Амброз Бирс.
— Он самый.
— Он погиб вместе с остальными. В огне. Я не захотел тогда восстанавливать его, а сейчас, конечно, слишком поздно.
— Ты никогда не был слишком благородным, милый Джерек.
Брови Джерека сошлись вместе.
— Я должен иметь ее, Лорд Джеггед. Мне кажется, я полюбил ее. Да, полюбил!
— Ого! — Лорд Джеггед откинул назад голову, выгнув изящную шею. Любовь! Любовь! Как прекрасно, Джерек!
— Я окунусь в нее, раздувая эту страсть, пока не буду захвачен ею так же сильно, как Монгров своими идеями.
— Замечательное намерение. Оно даст силы твоему уму, сделает тебя изобретательным. Ты добьешься успеха. Ты отнимешь ее у Монгрова, даже если для этого потребуется перевернуть весь мир! Ты развлечешь нас всех, доставишь нам приятные волнения! Прикуешь наше внимание на месяцы!
Зараженный энтузиазмом друга, Джерек встал и громко засмеялся.
— Я буду любовником!
— Любовник!
— Ничто не остановит меня!
— Ничто!
— Я завоюю мою любовь и буду жить с ней в счастье, пока Вселенная не состарится и не остынет…
— …И что бы там ни случилось, о чем предупреждал наш друг космический путешественник. — Лорд Джеггед потрогал свой белый нос. — О, ты будешь обречен, желанен, обманут, отвергнут и прогнан! Демоничен, представителен, решителен и губителен. — Лорд Джеггед не на шутку увлекся. — Ты будешь инструментом судьбы, мой дорогой! Твоя история прозвучит в веках (в том, что от них осталось, по крайней мере). Джерек Корнелиан наиболее похвальный, наиболее трудолюбивый, наиболее образованный, самый последний из любовников!
С этим возгласом он обнял своего друга, в то время как Джерек Корнелиан схватил веревку гудка и с силой дернул ее, заставив локомотив закричать, застонать и кинуться, в пульсирующих клубах пара, в теплую черную ночь.
— Любовь! — кричал Джерек.
— Любовь, — шептал Лорд Джеггед, снова целуя его.
— О, Джеггед! — Джерек отдался сладострастным объятиям Лорда.
— У нее должно быть имя, — сказал Джеггед, переворачиваясь на спину в широкой постели и делая глоток пива из бронзовой кружки, которую держал, зажав указательным и большим пальцами левой руки. — Мы должны узнать его, — он встал и, пройдя по блестящему железному полу, откинул занавески и выглянул наружу. — Это закат или рассвет? Похоже на закат.
— Извините. — Джерек открыл глаза и дотронулся до кольца на правой руке.
— Намного лучше, — сообщил Лорд Джеггед Канарии, восхищаясь золотой зарей. — А это что за птицы? — Он показал на черные силуэты, кружащиеся высоко в небе.
— Попугаи, — ответил Джерек. — Им полагается питаться бизонами.
— И что?
— Не хотят. Я где-то допустил ошибку в реконструкции. Теперь мне придется вернуть их в банк генов и начать все снова.
— Что если мы навестим Монгрова сегодня? — предложил Лорд Джеггед, возвращаясь к первоначальной теме.
— Он не примет меня.
— Зато меня он примет, а ты будешь моим компаньоном. Я изображу интерес к его зверинцу, и, таким образом, ты сможешь снова встретить предмет своих желаний.
— Я не уверен сейчас, что это хорошая идея, дорогой Джеггед, вздохнул Джерек. — Слишком уж я увлекся нынешней ночью.
— Действительно. Но почему нет? Как часто такое случается? Нет, Джерек Корнелиан, ты не должен отступать, ведь это доставит удовольствие слишком многим.
Джерек засмеялся.
— Лорд Джеггед, мне кажется, здесь скрывается еще какой-то мотив, и он — ваш собственный. Не хотели бы вы занять мое место?