Чужеродный избранник

Призывающий Оро

– Ох, не знаю... – на вечно сильном, уверенном в себе, непреклонном Аклене Маторе теперь лица не было. – Я впервые в жизни иду против кого-то настолько могущественного. Хочется думать, что мы не совершили кошмарную ошибку...

– Спустить им всё с рук? – холодно заметил Каин. – Нет. Вот уж это точно было бы ошибкой.

Он отложил газету в сторону.

– Знаете, что мне нравится? То, что они отрицают свою вину. Гневно, грозно, поливая нас грязью – но отрицают, оправдываются. Не хотят, чтобы об их делишках

узнали люди – хотя, казалось бы, с таким могуществом что им за дело до людей?

– А до людей и никакого, – вполне разумно пожал плечами Саул. – Но они не единственные игроки такого масштаба в политике Империи. Есть много тех, кто воспользуется любой их слабостью, использует любую вину – настоящую иди вымышленную – чтобы втоптать их в грязь, а самим встать на их место.

– Нужно учитывать это, – кивнул Каин. – Учитывать это и помочь таким кланам – по мере наших сил.

– Выйти на контакт? – удивился Саул. – Первыми? Я думал, что это могут сделать они, но не мы...

– Нет! – покачал головой Каин. – Если мы выйдем на контакт, явно – это может подставить и нас, и их. А наша задача – подставить Каледов.

Он оглядел собравшихся.

– Как, например, насчёт расследования тёмных делишек Каледов? Если верить статье Монса, у них и до этого дела было полно преступлений, только лучше скрывавшихся. Но, как мы теперь знаем, Каледы – плохие мастера маскировки, и опирались на свою репутацию...

– Теперь они об этом жалеют, – согласился Саул. – И, возможно, в спешке заметают следы.

– Да, – кивнул Каин. – Найти такие следы раньше них. Изучить старые архивы, затем отправить наших людей на место...

– А найдя, передать доказательства врагам Каледов? – сощурился Матор. Кажется, он справился с кратковременной слабостью, и теперь снова был собранным и уверенным в себе. – Да. Это хороший план.

– Каин, – заметил Саул. – Между прочим, враги Каледов ничуть не лучше их. Это такие же акулы, политиканы без души и сердца, и...

– Я понимаю, – кивнул Каин. Уж на кого-кого, а на политиков он насмотрелся вдоволь. – Но враг моего врага – друг мой.

На этом обсуждение было закончено. Каин продолжал лечиться; рёбра зарастали быстро – возможно, во многом из-за обещаний, что он произносил под шумок. В конце концов, энергия исцеления была ему подвластна, а в госпитале целителей и целебных артефактов было в избытке.

Тем не менее, Каин постоянно помнил о том, что к нему сейчас – и, похоже, надолго – прикованы все взгляды публики. Он не злоупотреблял своей силой, чтобы не выдать себя. Так что это выглядело просто как быстрое лечение – но не что-то магическое.

В конце недели, как и обещал, приехал доктор Морау. Он осмотрел Каина прямо в этой палате и велел снимать гипс. Каин... Он уже и сам несколько дней как начал ощущать искусственную руку. Это было странное, забытое

чувство.

Да – она прижилась прекрасно. Конечно, до полноценной живой руки этой механической конечности было далеко. Тем не менее, Каин теперь был снова двуруким, а вовсе не калекой.

Он неожиданно задумался о судьбе своей настоящей левой руки. Она ведь не могла умереть. Не могла и не может. Плюс – та частица кристалла в ней, что выжила.

Нет, не выжила. Непреложное обещание вывело из его тела все кристаллы. Но в руке осталось... то, что он не учёл. Нечто нематериальное. То, из-за чего кристалл начал зарождаться снова.

Он тогда ещё сомневался, что ему предпринять: попытаться решить проблему другим, менее радикальным способом – или отрезать руку вместе с записанным на ней Непреложным Обещанием, да и дело с концом.

Огненные равнины стали лишь последней каплей. Да, никому не охота превратиться в вечно живой обугленный скелет, неспособный ни на одно движение просто потому, что все мышцы и связки сгорели дотла.

Это был выбор между окончательной смертью – и вечным Адом. Каин выбрал смерть – и был награждён жизнью.

Теперь же он продолжал осваивать свою металлическую руку. В принципе, Морау был прав – обычная робо-конечность, способная что-то брать, удерживать, переносить... Из-за телесного покрытия она была издалека неотличима от живой руки, и только вблизи осознавалась разница.

– Всё же не советую вам перегружать её большим весом или нагрузками, – заметил Морау перед уходом. – Да и повреждать руку – что живую, что механическую часть – лучше не стоит. Механическую часть ещё можно будет починить, но вот если откажет живая – надежды восстановить всё ещё раз уже не будет.

Разумеется, Каин поблагодарил доктора и пообещал строго выполнять все его советы. Рекомендации специалиста и правда были дельными, а выполнять их было несложно. В конце концов, он уже привык к однорукой жизни...

Тем не менее, у жизни были свои коррективы к его планам.

Случилось это в тот день, когда он, наконец-то, добрался до своего дома. Путь оказался недлинным – больница клана Амос была недалеко от его с отцом особняка – и Каин, по сути, планировал просто перейти на постельный режим у себя дома. Травма ещё не зажила до конца.

Весть о том, что сделать это не получится, принёс им с Саулом тот, от кого этого меньше всего ожидали. Крыса.

Он ворвался в гостиную отца, где они сидели вдвоём, обсуждая новые планы.

– Нам конец, – выдохнул он. – Нам всем конец. Чёрт... теперь и мне конец. Всё из-за вашей должности. Будь я наследником один – никогда бы не рассорился с Каледами, и этого бы не случилось, а теперь...

– Авель, – окрикнул его Саул. – Успокойся и скажи нормально, что там произошло.

Каин покачал головой.