Чужеродный организм
Шрифт:
– К бабуле в деревню?
– Самое оно. Поедешь по дороге, а я тебя встречу. Часиков в пятнадцать. Успеешь?
– Ну, это как пробки…
– С тебя мангал и мясо.
– Чего?!
Но Дедов уже отключился.
– Вот хитрец! – Берестнев улыбнулся. – Ладно, с тебя – игрушки, с меня – печенюшки.
Андрей Дедов – старинный друг. Служит в ОМОНе и просто помешан на огнестрельном оружии. То пистолет редкий добудет («из которого Пушкина убили»), то бандитский обрез с четырьмя стволами, то ещё какую-то диковину. В прошлый раз принёс
Что он достал на этот раз? Бронебойник?
Пройдя по комнате, Берестнев остановился спиной к доске и закрыл глаза.
Сосредоточился. Постарался представить висящую на двери доску.
Вот она – в шести-семи шагах от него, на уровне груди. Светлый прямоугольник. Берестнев отчётливо представил волокна, из которых доска состоит, трещинки и отметины от предыдущих попаданий. Вдохнул.
Резко повернулся, выбросил руку вперёд и разжал пальцы.
Нож пронёсся в воздухе и, пробив доску насквозь, крепко воткнулся в дверь.
19
Шмель, сидя в кресле, ткнул пультом в сторону телевизора, и на экране запрыгали длинноногие девчонки в купальниках и гетрах – спортивная программа.
– О, как я удачно… – Он зубами надорвал пакет с картофельными чипсами и запустил в него пальцы. – Интересно, они в постели такие же шустрые? Я бы с ними…
Выстрел вдребезги разнёс фарфоровую статуэтку над телевизором.
Шмель повернулся и посмотрел на Боксёра:
– Ну и нахрена?
Боксёр спокойно опустил пистолет.
– Захотелось.
– Мало ли, чего мне хочется! – Шмель смахнул с себя фарфоровый осколок.
Запиликал мобильник на подоконнике. Боксёр подошёл и взял его.
«Доктор М. Линия шифруется» – надпись на экране.
Боксёр нажал «принять вызов».
– Роман? – послышался голос.
– Да, я. Чем порадуешь?
– Результаты готовы, могу поделиться.
– Давай, заждались уже. – Боксёр положил пистолет на журнальный столик.
– В общем и целом мой первоначальный диагноз подтвердился, – сказал доктор. – Всё в порядке. Вещество выводится полностью и никакого отрицательного влияния на состав крови не оказывает.
– Точно?
– Точнее не бывает. У нас новейшее японское оборудование, вы же знаете. А наши специалисты…
– Знаю, – перебил Боксёр. – То есть, без побочных?
– Судя по всему – да, без побочных эффектов. – Послышалось, словно бы перелистнули страницу. – Есть, правда, нехорошие признаки, но это…
– Чё?
– Как я уже говорил, из-за частого употребления алкоголя.
– Забей. Это всё? Смотри, не ошибись.
– Обижаете… Я бы, конечно, понаблюдал его недельку. Так, на всякий случай. А ещё лучше провести повторный тест. Желательно, усиленный, с перегрузкой. Только на более здоровом экземпляре. Вы понимаете, о чём я?
– Да. – Боксёр сделал паузу. – Будет тебе более здоровый экземпляр.
Он
– Ну, и чего там он? – спросил Шмель.
– Нормально. Ничего опасного, говорит, не нашёл. Вернее, он вообще ничего не нашёл.
– Как это?
– В крови никаких следов приёма наркотиков.
– Круто. – Шмель хмыкнул. – Теперь ни одна экспертиза не докажет, что…
– Докажет, но не в этом дело. – Боксёр сел в кресло, взял пистолет и сдул с него пылинку. – Тут фишка вот в чём: получается, эти грибы можно принимать когда угодно, хоть всю ночь их жевать и бредить. А утром ты свежачок, будто ничего и не было.
– Никаких отходняков и трясучек?
– Да. Всё чисто и чётко.
– Идеальная наркота! – Шмель сунул в рот горсть хрустящих картофельных кругляшков. – Надо как-нибудь самому попробовать…
20
Каталка с накрытым простынёй мёртвым телом царапнула краем по углу стены и застряла.
– Бл-лин…
Толик сдвинул каталку назад, изменил направление движения и попробовал ещё раз. Каталка вписалась в поворот.
В помещении морга отделения судебной медицины прохладно и тихо. Пахнет формалином и чем-то ещё – горьковато-сладким и мёртвым. Тревожным. Запахи морга особенные, их не спутаешь ни с чем и не исправишь никаким кондиционером. Каждый, кто работает здесь, постепенно и сам пропитывается такими запахами – одежда, волосы, пальцы. И отмываться бесполезно: запах смерти остаётся с тобой надолго.
Остановив каталку с трупом возле дверей с надписью «Секционная», Толик обернулся. В коридоре пусто и тихо. Кафельный пол призрачно светится. Толик залез рукой под халат, достал плоскую бутылку с коньяком, открутил крышечку и сделал глоток. Задержал дыхание. Выдохнул. Завинтил крышечку обратно и спрятал бутылку туда, где была.
Снова посмотрел в коридор. Никого.
Старательно вытерев губы обратной стороной ладони, он подтолкнул передвижные носилки и заехал в комнату для вскрытий.
Здесь светло. Белый медицинский свет. Гораздо светлее, чем в коридоре, но для нормальной работы много света не бывает, поэтому над секционным столом висят дополнительные лампы – как у хирургов. Толик включил их тоже. Подвинув каталку ближе к металлическому столу, он привычным движением перетащил на него мёртвое тело. Поправил край простыни.
– Ну, – послышался за спиной голос, – кто у нас тут?
Толик вздрогнул и обернулся. Эксперт Вячеслав Михайлович мягко похлопал его по плечу.
– Нервы надо беречь, мой друг. Нервы в нашем деле должны быть в порядке.
Толик протянул сопроводительный лист.
– Так-сс, – Вячеслав Михайлович пробежал глазами текст, – падение с высоты… Тупая сочетанная травма головы, груди и живота… смерть наступила в результате… Понятно.
Он прицепил на лацкан халата микрофончик от диктофона, натянул латексные перчатки и подвигал пальцами, разминая руки.
– Приступим? – Эксперт скинул с трупа простыню, медленно прошёлся взглядом с головы до ног и обратно. Глянул на Толика. – Наркоман?