Чужестранка. Дилогия
Шрифт:
Когда я вернулась в замок, то, к моему удивлению, у ворот меня ждал один из одетых в килты вооруженных охранников Колума. Сам будет признателен, сообщил он мне, если я пожалую к нему в его личные покои.
В личном кабинете лэрда двойные высокие створки окон были распахнуты, ветер шелестел листвой плененных деревьев, и оттого казалось, что ты на вольном воздухе.
Лэрд сидел за письменным столом и что-то писал, но при моем появлении немедленно встал и поздоровался. Спросил о здоровье и самочувствии и проводил прямо
— Дугал и миссис Фиц твердят в один голос, что вы недурная лекарка, — заговорил Колум непринужденно, просунув указательный палец сквозь ячею клетки.
Крохотная овсяночка, очевидно, привыкшая к этому, тотчас слетела вниз и уселась на палец, обхватив его коготками и слегка трепеща крылышками. Он осторожно и нежно погладил птичью головку мозолистым указательным пальцем другой руки. Я удивилась, заметив огрубелую кожу вокруг ногтя: Колум не походил на человека, занимающегося физическим трудом.
Я ответила ему, пожав плечами:
— Не надо быть искусным лекарем, чтобы перевязать неглубокую рану.
Он улыбнулся.
— Может быть, и так, однако необходимо немалое умение, чтобы проделать это в кромешной темноте на обочине дороги. А миссис Фиц рассказала, как вы наложили лубок на сломанный палец одному из ее маленьких помощников, как нынче утром перевязали обваренную руку кухонной девушке.
— Тут тоже нет ничего особо трудного, — возразила я, недоумевая, к чему он клонит.
Колум махнул рукой одному из слуг, и тот немедленно достал из ящика секретера небольшую чашку с крышкой. Маккензи снял крышку и принялся бросать на пол клетки птичий корм из чашки. Словно крохотные мячики для крикета посыпались с веток на пол клетки — так быстро пташки слетели вниз, а за ними и овсянка, сидевшая на пальце у хозяина.
— У вас нет связей с кланом Битонов? — спросил Колум.
Я вспомнила, что об этом уже спрашивала меня миссис Фиц во время нашей с ней первой встречи.
— Никаких. А какое отношение этот клан имеет к медицине?
Колум уставился на меня в изумлении.
— Как? Вы ничего о них не слышали? В горах Шотландии Битоны славятся как лекари. Многие из них являются странствующими целителями. У нас здесь некоторое время жил один.
— Жил? А что с ним случилось потом?
— Умер, — спокойно ответил Колум. — Подхватил лихорадку, которая унесла его за неделю. С тех пор у нас нет лекаря, если не считать миссис Фиц.
— Она лечит очень умело, — сказала я, тут же припомнив, как хорошо она справилась с травмами Джейми.
Это воспоминание повлекло за собой мысль о том, кто, собственно, навлек на Джейми наказание, и я ощутила приступ острой неприязни к Колуму. Неприязни — и одновременно опаски. Я напомнила себе, что именно этот человек воплощает в себе закон, суд и расправу по отношению
Он кивнул, все еще любуясь птицами. Но вот он вытряхнул остатки корма, чтобы побаловать прилетевшую позже других серо-голубую птаху.
— О да, — ответил он, — она имеет достаточный навык, но у нее слишком много других забот, ведь на ней все хозяйство замка, она обслуживает всех, в том числе и меня, — заключил он с внезапной милой улыбкой. — Я подумал вот о чем, — продолжал он, очевидно, поощренный моей ответной улыбкой. — Как мне кажется, вам сейчас особенно нечем занять ваше время, так почему бы вам не взглянуть на то, что оставил после себя Дэви Битон? Вы могли бы разобраться, насколько полезны оставленные им снадобья, и так далее.
— Ну… вполне возможно. Почему бы и нет?
По правде говоря, мне надоело крутиться только между тремя точками — огородом, моей комнатой и кухней. Любопытно взглянуть на то, что покойный мистер Битон считал полезным и необходимым для своей профессии.
— Энгус или я сам могли бы проводить леди вниз, — почтительно позволил себе предложить слуга.
— Не беспокойтесь, Джон, — ответил лэрд, вежливым жестом отсылая слугу. — Я сам все покажу миссис Бошан.
Ему было нелегко спускаться по лестнице и, вероятно, больно, однако он явно не желал ничьей помощи, и я ее не предложила.
Врачебный кабинет мистера Битона притаился в отдаленном уголке замка, спрятанный от посторонних взглядов за кухонными помещениями. По соседству — и достаточно близко — находилось только кладбище, где и покоился ныне бывший хозяин кабинета. Узкая, темная комната в задней части замка могла похвалиться всего лишь одним маленьким и высоко расположенным окошком; плоский луч солнечного света отделял темный и высокий сводчатый потолок комнаты от глубокого сумрака нижней ее части.
Заглянув вслед за Колумом в мрачную нишу этой комнаты, я увидела высокий шкаф, оборудованный множеством крошечных ящичков с этикетками, написанными кудрявым затейливым почерком. Кувшинчики, коробочки и бутылочки всех размеров и форм тесно стояли на полках над прилавком, на котором покойный Битон, очевидно, имел обыкновение готовить свои медицинские препараты — судя по пятнам на прилавке и по ступке с остатками какого-то вещества.
Колум вошел в комнату впереди меня. Пыль, поднятая им, закружилась в луче света клубом — словно здесь, по меньшей мере, повалился надгробный камень. Колум постоял немного, давая глазам привыкнуть к полутьме, затем медленно двинулся вперед, поглядывая то в одну сторону, то в другую. Мне подумалось, что он, скорее всего, впервые вошел в эту комнату.
Глядя, как он хромает, пробираясь по узкому проходу, я сказала:
— Знаете, вам помог бы массаж. Я имею в виду, что он снял бы боли.